Взгляд сквозь солнце

– Нет, – уверенно ответил солдат. – Я помню карту. Там, за деревьями, река, она выведет нас прямиком к шоссе. Сейчас главное – не столкнуться с поисковыми группами противника. Они наверняка уже рыщут вокруг, как грязные собаки.

Выражения соратника снова вызвали в душе Василия волну смятения. Он не понимал, что такое уж необычное послышалось в словах солдата, но это явно не вписывалось в привычные Сюртукову языковые рамки.

– Тихо! – вдруг прошептал воин и потянул Василия к земле. – Ложись! Вот они!

Сюртуков приподнял голову и рассмотрел цепь темных фигур, которая медленно двигалась от плещущейся где-то за перелеском реки.

– Придется отбиваться, – возбужденно сказал напарник. – Занимай позицию здесь, а я отползу вон к тому углублению. Патроны не жалей…

– Понял, – обреченно ответил Василий и улегся поудобнее.

В неверном свете наступающего утра фигуры приближающихся врагов казались размытыми, и потому нормально прицелиться Сюртуков не рассчитывал. Когда Василий наконец решил, что дистанция позволяет вести более-менее точную стрельбу, он снял оружие с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Выстрелы были не такими громкими, как ожидал Сюртуков, а отдача вовсе не отбивала плечо. Единственным неприятным ощущением после длинной очереди был легкий зуд в указательном пальце. Василий извлек пустой магазин и вставил на его место новый. Пока он выполнял эту процедуру, напарник тоже открыл огонь, но, в отличие от Сюртукова, не длинной, а короткими очередями. Враги почему-то не отвечали. Их цепь рассыпалась и слилась с землей. Теперь стрелять можно было лишь наугад. Противник не обнаруживал себя ни звуком, ни вспышками выстрелов. Не видя целей, Василий замешкался и, чтобы получше рассмотреть поле битвы, приподнялся на одно колено. В ствол сосны тотчас ударило несколько пуль. Сюртуков по-прежнему не видел ни вспышек, ни фигур вражеских солдат, а звуки ответных выстрелов скорее напоминали едва различимые хлопки пневматических винтовок. Внезапно что-то толкнуло Василия в плечо, и он потерял равновесие. Левая рука тотчас онемела и выпустила цевье автомата. Оружие ткнулось стволом в мягкую землю, а Сюртуков завалился навзничь. Он уже почти растянулся на хвое в полный рост, когда совсем рядом вспыхнула ослепительная молния и раздался громкий взрыв. Василий почувствовал, как взрывная волна приподнимает его над почвой и с силой швыряет на иссеченный пулями ствол сосны. От тяжелого удара в глазах Сюртукова поплыли красные пятна и он медленно сполз обратно на землю. Во рту оказалось полным-полно крови, а конечности перестали слушаться вовсе.

Василию почудилось, что время остановилось, а пространство приобрело вид упругой, сжавшейся вокруг его обмякшего тела сферы. Сумерки расцвели яркими разводами и неоновыми пятнами. Внутрь мячика этого усеченного варианта вселенной попала лишь многострадальная сосна и часть теперь бесполезного автомата. Сюртуков нашел в себе силы повернуть голову вправо и увидел еще и две пары остановившихся напротив ботинок.

– Бараны, – донесся до Василия тягучий, как патока, бас. – Если все остальные будут драться так же примитивно, как эти двое, победа достанется противнику.

– Надо было взять их живыми, – высказался второй. – Если мы будем убивать своих же воинов, то к концу учений можем остаться совсем без ударной группы.

– Лучше мы останемся ни с кем сейчас, чем когда высадимся на территории врага, – возразил первый. – В боевых учениях выживают сильнейшие. И если они справятся с этим последним экзаменом здесь, то смогут гарантированно выжить и на той стороне границы.

– Все равно это немного… слишком. – В голосе второго послышалось явное осуждение.

– Такова специфика службы в элитном подразделении, – равнодушно ответил первый. – Идемте, проверим точку проникновения. Я вполне допускаю, что попутным ветром кого-нибудь из этих идиотов могло занести и внутрь избушки…

– Да, в ближайшие пять-шесть недель это нежелательно, – согласился второй и усмехнулся.

– А вы знаете, что контрразведчики обнаружили довольно приличную группу офицеров, которые составляли план начала акции уже сейчас, не дожидаясь фазы максимального противостояния? – уже не таким деловым тоном, словно говорил о какой-то занимательной сплетне, спросил первый.

– Да что вы говорите?! – удивился второй. – Какая откровенная глупость! Надо быть особенно недальновидным, чтобы не понимать, насколько мы пока не готовы…

Голоса собеседников постепенно удалялись, а сфера сжавшейся вселенной все больше усыхала. Сюртуков сделал последний вдох и отчетливо понял, что он был именно последним. По телу пробежала судорога, и все закончилось…»