Взгляд со дна

Удерживаясь от того, чтобы моргнуть, ведь это всегда выходило у него как-то растерянно, Никита смотрел в маленькие водянистые глаза Разумовского и мысленно умолял: «Не трогай Логова! Оставь его в покое. Пусть он сам найдет эту паршивую Русалку… Кем бы она ни оказалась».

– Ладно, оставайся… Но я тебя предупредил.

Голос прозвучал раздраженно. И в каждом движении сквозила нервозность, которую Разумовский и не думал скрывать.

«Я сейчас закапываю себя», – Никита проводил коротышку-полковника взглядом. Еще не поздно было броситься следом, извиниться, заверить, что передумал…

Он отвернулся и пошел к подъезду.

Тот самый дед, Федор Андреевич, у которого Разумовский учился в академии, как-то сказал:

– Ивашины своих не бросают.

Это прозвучало, когда Никита вляпался по глупости в девятом классе, и деду пришлось вытаскивать его из отделения полиции. Позднее он понял, что Федор Андреевич мог бы оставить внука там хотя бы на ночь, чтобы проучить – больше не захотелось бы… Но дед поверил ему. Никите и вправду даже в голову не пришло, что мальчишки, вызвавшие его погулять по вечерней Москве, собираются грабануть магазин. От растерянности он заметался по залу, а они все успели выскочить, надвинув капюшоны, чтобы не засветиться перед камерами.

Охранник тогда сломал Никите ребро, и дед решил: этого будет вполне достаточно, чтобы думал впредь. И еще ему понравилось, что внук не сдал никого из дружков…

– Мы стукачей не растим.

Полковник Ивашин сам просмотрел видеозапись из магазина, пришел в девятый класс и вычислил каждого. Ни учитель, ни директор ничего не узнали, но после беседы с Никитиным дедом мальчишки сами явились в магазин и заплатили за все украденное. Никита до сих пор не знал, какими словами дед убедил его одноклассников.

И еще каждый из них подошел к нему незаметно от остальных и шепнул:

– Слушай, ты это… Прости, что мы тебя там бросили.

Больше они не дружили, но и на дело никто из них не ходил, насколько Никита знал…

– Ивашины своих не бросают.

Никита повторил эту фразу как раз в тот момент, когда дверь подъезда, на которую он смотрел, открылась. Точно Артур выжидал в подъезде, проверяя, какой выбор сделает его помощник.

Несколько секунд он молча смотрел на Никиту, потом кивнул:

– Ты с нами?

«С кем это – с вами?» – едва не вырвалось у Никиты, но тут из-за спины Логова вышагнула маленькая и худенькая девчонка с опухшим от слез лицом. Веки и нос у нее были еще красными и мокрыми, но губы уже не дрожали.

– Это Саша Каверина, – в голосе Артура прозвучала незнакомая мягкость.

Показалось – он дыханием погладил ее светлые встрепанные волосы. У Никиты оборвалось сердце: «Каверина?! Ее… Их дочь?» Она устремила на него синий взгляд, но ничего не сказала. Наверное, даже не поняла, кто он такой. Никита все же произнес свое имя: может, застрянет в памяти… Хотя зачем?

Потом опомнился:

– Я с вами. Конечно.

И спрашивать не стал – куда. Какая, в сущности, разница? Выбор сделан, и, кажется, Артур это понял. Взгляд другим стал, как будто он только что рассмотрел Никиту… И увиденное ему понравилось.

– Я сяду сзади, – хмуро бросила Саша, когда они подошли к «Ауди» Логова.

Не прозвучавшее «одна» Никита угадал и, торопливо кивнув, шагнул к передней дверце. Ей хочется поплакать? От жалости у него даже заныло в груди, как было в тот день, когда они с дедом вернулись с кладбища, и Федор Андреевич потерянно произнес, глядя на бабушкину фотографию:

– Как же я без нее?

Никита мог напомнить, что у него есть внук, что он никогда его не бросит, но успел сообразить: дед и не жаловался на одиночество. Он не понимал, как жить без той, что была с ним рядом почти пятьдесят лет… С кем пересматривать черно-белые фотографии? Никите даже не знакомы люди, запечатленные на них… С кем вспоминать эпизоды жизни, прошедшей еще до рождения внука? Кому показывать старые фильмы?

Он сразу здорово сдал, его крепкий дед… Воодушевился, когда Никита поступил на юрфак, а после первого курса удалось пристроить его на практику в Следственный комитет. Насчет похлопотать – у деда особых возражений не нашлось. Никакого жульничества ведь… работать внук хочет. А раз есть возможность пристроить его к лучшим, почему бы нет?

Никита выдохнул, когда Федор Андреевич переговорил с Разумовским и кивнул с довольным видом. Мог ведь и на принцип пойти… У старика свои тараканы, не угадаешь, что ему покажется неприемлемым. Ведь пресек же, когда внук хотел рассказать, какое дело они с Логовым расследуют:

– Никому и никогда не раскрывай служебную информацию!

«Есть, сэр!» – насмешливо отозвался Никита мысленно, а вслух сказал:

– Ты прав, дедушка. Это я сглупил…

Старик одобрительно кивнул: всему учить надо. С кончика мясистого носа едва не слетели очки – уже не первые разбивает.