Взгляд со дна

Всю дорогу он боялся обернуться: вдруг Саша беззвучно плачет там, сзади… Ему вообще приходилось сидеть в машине вполоборота, чтобы видеть Логова, ведь слева всегда была чернота. Никаких звуков сзади не доносилось, но Артур ведь не случайно сразу включил радио. У него всегда было настроено на «Релакс-ФМ», хотя Никите казалось, что от такой музыки клонит в сон. Или «сонит в клон», как он пробормотал как-то с утра…

– Да хоть по дороге чуть расслабиться, – пояснил тогда Логов. – Работа не дает!

Сейчас Никита не хотел приставать с вопросами, но Артур сам бросил, пристально глядя перед собой:

– Выкладывай. Что накопал?

«При Саше?» – У него даже голова дернулась, но удержался, не оглянулся на нее. Заметив, как он замешкался, Артур сказал:

– При ней можно.

Никита не стал выяснять почему. У его деда свой взгляд на тайну следствия, наверное, он правильный, но работать-то Никите не с ним… Логову решать, кому можно доверять, кому – нет.

– Ну что… Никаких пересечений по бизнесу у Василенко и Каверина оперативники так и не накопали.

– Бизнес тут ни при чем, – неожиданно донеслось сзади. – Если б в нем было дело, маму бы не тронули.

Никита медленно повернул голову, чтобы разглядеть ее: «Да у нее даже голос не дрожит!» Показавшиеся огромными Сашкины глаза неожиданно стали почти черными, точно убийца отчетливо виделся ей. У него чуть не вырвалось: «Это не я!» Но Сашка уже продолжила тем же уверенным тоном:

– Если б ее убили первой, это можно было бы считать запугиванием отца… И то с натяжкой! Ему же до мамы уже и дела не было. Он на всех нас плевать хотел, даже на Машку.

Как ей удавалось рассуждать спокойно и трезво, хотя лицо оставалось опухшим от слез? Никита не мог удержаться, то и дело поглядывал на Сашку через плечо и быстро отворачивался. Это выглядело глупо, и он сам понимал это и надеялся, что Логов не замечает, как он вертит головой. Он попытался перевести разговор:

– Я сейчас обежал ближайшие цветочные, но никто из продавщиц не помнит, чтобы кто-то вчера покупал одну лилию. А на момент уби… В общем, утром цветочные еще были закрыты.

Артур бросил на него косой взгляд:

– А про букет спросил? Она не идиотка, чтобы так выделяться… Кто вообще покупает одну лилию? Это же не роза…

– Не спросил, – Никита сам почувствовал, как вспыхнули щеки.

Эту способность краснеть из-за любого пустяка он просто ненавидел. Пытался научиться владеть собой, скачивал пособия по психологическим тренингам, но в такую минуту, как эта, его лицо упрямо покрывалось пятнами. Кажется, уши тоже вспыхнули, и Саша, конечно, заметила это… С ее-то проницательностью!

Никита подумал с легкой завистью: «Это ей надо с Логовым работать, а не мне… Она же школу заканчивает? Куда собирается, интересно?»

И спохватился: у девчонки родителей убили, нашел кому завидовать! Каким нужно быть человеком, чтобы еще жалеть себя рядом с ней? От этого впору было совсем сгореть со стыда…

Но Саша вдруг отчетливо спросила:

– Тебе помочь? Могу теперь я пройтись по магазинам.

Он не поверил своим ушам: до того ли ей сейчас?

– Но…

Логов прервал его:

– Отличная идея!

И так посмотрел, что у Никиты тотчас прояснилось в голове: ей нужно чем-то занять себя… Ну конечно! Поиск убийцы матери – лучший спасательный круг. Артур кинул его, понимая, что делает. Сашка поймала инстинктивно, но теперь ни за что не выпустит.

«А я просто должен ее страховать – быть рядом», – от этой мысли Никита разом успокоился. Незаметно тронув ухо, он убедился: оно уже не горело.

Разумовский оказался глупее Логова… Или безжалостнее? Как можно вырвать тот самый пресловутый спасательный круг из рук человека, идущего ко дну?! Ведь утонет же в своей тоске, в этом Никита не сомневался. И метался по кабинету, зияющему пустотой после отстранения Логова от дела…

То, что Артур сделал для девочки, для него самого начальник сделать отказался. Отправил в отпуск, хмуро пробурчав:

– Ты – лицо заинтересованное. С жертвой вы были близки. Ко второму убитому – ее мужу – у тебя тоже было… особое отношение. Да и ты сейчас не в лучшей форме. Пойди выспись. Напейся. Лучше в обратном порядке.

Не предполагать, что его отстранят от дела, Артур не мог. Таковы чертовы правила – преступлением, связанным с близкими родственниками, следователь заниматься не вправе. Но формально Оксана еще не стала его женой, и Логов цеплялся за эту надежду: может, Разумовский пойдет навстречу, сделает вид, будто не знает истинного положения вещей…

Не сделал.

Упрашивать Артур не стал. Материть начальника тоже, хотя это далось труднее. Мысленно, конечно, произнес от всей души: «Чтоб ты сдох!»

А кто удержался бы?

Никиту из кабинета начальника выставили, он ждал шефа в коридоре, в изнеможении подпирал стену. Нетрудно было догадаться, о чем идет разговор за тяжелой дверью… Такая способна расплющить любое будущее. Нижняя губа уже болела – так он ее искусал, решая, что делать ему, если Логова отправят домой.