Взгляд со стороны (СИ)

На матан успел каким-то невероятным чудом. Дмитрий Валентинович косился на меня всю пару. Явно хочет от меня чего-то. Вопрос — чего? И несмотря на беспокойство о друге, взгляды преподавателя, я всё равно увлекся матанализом. Пара пролетела чуть ли не в одно мгновение, и я уже собирался вылететь из аудитории, чтобы опять попробовать дозвониться до Макса, как был остановлен профессором. Из всей его речи посвящённой математике и моей роли в ней (так и не понял откуда у меня появилась там роль), я уяснил только одно: Дмитрий Валентинович даст мне конспекты его учеников, уже окончивших университет, чтобы я мог позаниматься плотнее и изучить науку с более глубоким погружением, так как у нас на факультете курс матанализа идёт в урезанном виде. Отказываться я разумеется не стал, после чего мне было вручено около десятка девяностошестилистовых тетрадей с конспектами. Да уж, будет чем заняться. Где бы на всё это время найти?

— Ну, бегите, Дмитрий, а то на следующую пару опоздаете! — доброжелательно попрощался со мной профессор. Я, пожелав ему приятного дня, последовал его совету и едва опять не опоздал, но уже на тервер.

Здесь преподаватель материал подавал довольно скучно, потому с трудом дождался пятиминутного перерыва внутри пары, чтобы позвонить другу. Ответа не было. Да что ж такое! Еле досидел до конца пары и позвонил опять — никаких изменений. Всю большую перемену вместо обеда пытался дозвониться до Макса — так телефон доступен и не стал.

На политологии преподша, словно акула, нарезала вокруг меня круги, отчего я чувствовал себя не в своей тарелке. Одногруппники же мои смотрели на это кто с юмором, кто с завистью, а кто и с недовольством. Последней была наша староста. Ей явно не нравились заигрывания преподавательницы со студентом. С огромным облегчением сбежал от неё на программирование. Здесь удалось решить задачку на сегодняшнюю пару за полчаса и благополучно уйти, не обращая внимания на удивление Татьяны Генриховны. Вот вроде бы и мелочь — а было приятно заметить этот недоумевающий взгляд.

Но за пределами аудитории нервозное состояние опять вернулось, а потому я торопливо направился на тренировку. Хорошо, что после пар есть возможность сбросить пар на груше. Хм, каламбур получился, даже развеселился немного, а то с такой нервозностью и до депрессии недалеко. Хорошо, что у меня тренер такой спокойный, непоколебимый. Рядом с ним любой стресс отступает, как огонь от пожарного. Хм, какая-то драматическая метафора. Это что же получается, у меня пожар? И где он? Что горит? Я же сегодня всё время нервничаю, весь день. А, ну да, я за Макса беспокоюсь. Всё-таки необычное дело, когда телефон так долго вне зоны доступа. Интересно, что могло с ним случиться? Сломалось зарядное устройство? Нет. Просто у кого-нибудь другого зарядил бы. Наш мир так устроен, что человек свой сотовый телефон любой ценой зарядит. Может сам телефон сломался? Да, такое может случиться. Тогда остаются лишь альтернативные способы связи. Написал ему уже на электронную почту, а также во все цветные мессенджеры: зелёный, синий и фиолетовый. Они-то тоже на телефон завязаны, но можно же зайти и в web-версию, а там сообщения от меня уже есть. А вот ответной реакции нет. Что же с ним случилось? И как с ним связаться? Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких мыслей во время ударов пробовал совместить «разряд» и кросс воедино. Так ничего и не получилось, то ли не успевал запустить их одновременно, то ли ещё что-то мешало. Это тоже не добавило хорошего настроения. Во время очередной передышки от нечего делать открываю список контактов и смотрю на запись Макса. После чего открываю свои характеристики. Нет, не потому что мне это зачем-то понадобилось, просто я почувствовал себя идиотом и на автомате сделал фейспалм. Ведь передо мной красуется надпись: «домашний телефон». Как же я сам об этом не подумал?! Набираю указанный номер. Трубку тоже не берут. Да что ж такое-то? Хоть кто-то же живой должен быть!

Наконец, в пять часов не выдержал и сорвался с тренировки — на три часа раньше обычного. Поеду у подъезда Макса караулить. И хоть понимаю, что бессмысленно: ведь трубку домашнего никто не берёт, но привычно заниматься обычными делами уже попросту не мог. Продолжал звонить, на сотовый и на домашний. И вот уже на выходе из универа коммутатор городской сети соединил-таки меня с домашним телефоном Макса.

— Алло, кто это? — раздался в трубке усталый и потухший голос его мамы.

— Это Дима, тёть Оль, здравствуйте. А Максима можно услышать? А то я до него весь день дозвониться не могу!

— Здравствуй, Дима. — из трубки донёсся плач, — Максим и Федя в больнице. Оба в коме…