Взгляд тигра

Времени на размышления не было: «Плясунья» стрелой влетела в канал. По обеим сторонам коралловые глыбины выступали из воды на расстоянии вытянутой руки; их зловещие очертания таились под поверхностью, в неглубоких турбулентных водах. Океанские волны, преодолев извилины канала, почти теряли дикую силу, но чем ближе к выходу в открытое море, тем больше они ярились. Поведение лодки становилось непредсказуемым.

Я направил «Плясунью» в первый показавшийся поворот. Она послушно выполнила команду, шелестя днищем, и лишь самую малость отклонилась в сторону угрожавшей ей коралловой махины. Я выровнял лодку и двинулся дальше.

На мостик по трапу вскарабкался Чабби, благодушно улыбаясь после доброй потасовки. Костяшки пальцев правой руки были в ссадинах.

– Внизу все тихо, Гарри. Анджело за ними приглядывает. – Он огляделся. – А полиция куда подевалась?

– Поплавать захотелось. – Я не отрывал глаз от канала. – Где катер? Чем они сейчас занимаются?

– Без перемен. Похоже, еще не сообразили, что к чему. Постой… – Чабби вгляделся за корму и продолжил изменившимся голосом: – Нет, спохватились, вокруг пушки суетятся.

Мы шли, не сбавляя хода, и я рискнул оглянуться. В ту же секунду от трехфунтового орудия отделилось перистое облачко порохового дыма, и высоко над нами с резким треском пролетел снаряд, а вдогонку донесся негромкий раскат выстрела.

– Готовься, Гарри, левый поворот приближается.

Следующий снаряд разорвался в стороне, с отклонением в пятьдесят ярдов по траверзу; дождем посыпались осколки коралла. «Плясунья» плавно вписалась в поворот, и очередной выстрел взметнул за кормой белопенный столб воды намного выше ходового мостика, а попутный ветер окатил нас вдогонку водяной пылью и брызгами.

Мы прошли уже полпути – на лодку наседали несущиеся навстречу шестифутовые волны, доведенные до бешенства сопротивлением кораллового барьера.

С катера, похоже, палили наобум. Один снаряд разорвался в пятистах ярдах за кормой, другой пролетел между мной и Чабби, ошеломив яркой вспышкой и чуть не сбив с ног завихрившимся потоком воздуха.

– Не зевай – горловина, – озабоченно предупредил Чабби.

Я упал духом – проход катастрофически сужался, и стерегли его коралловые стены вровень с ходовым мостиком. Нет, «Плясунье» между ними не пройти.

– Скрести пальцы, Чабби.

Не сбавляя скорости, я направил лодку в игольное ушко. Чабби с такой силой вцепился обеими руками в поручни, что нержавеющая сталь, казалось, не выдержит и согнется.

Мы почти проскочили… Внезапно раздался удар, послышался скрежет и треск, «Плясунья» накренилась, и скорость резко упала. Лодка попала в капкан.

Поблизости разорвался снаряд. На мостик градом посыпались осколки стали и куски коралла.

Мне удалось отвести «Плясунью» от стены, и скрежещущий звук донесся с правого борта. Казалось, нас зажало намертво, но огромная зеленая волна подхватила «Плясунью», вырвала из коралловых когтей и вынесла из горловины. Лодка устремилась вперед.

– Бегом вниз! – крикнул я. – Проверь, нет ли пробоины.

Чабби, не замечая задетого осколком подбородка, кубарем скатился по трапу.

Катер скрылся за лабиринтом коралловых глыб, продолжая вести интенсивный беспорядочный огонь. Видимо, они подобрали Дейли у входа в канал, но преследовать нас не рискнули. На то, чтобы обогнуть риф и добраться до главного протока за Тремя Старцами, ушло бы часа четыре.

Приближался последний поворот. «Плясунья» с душераздирающим скрежетом задела коралловую твердь, и мы прорвались в заводь позади главного рифа – кругообразное глубоководье в триста ярдов поперек, окруженное стенами из коралла, до которого неистовый прибой Индийского океана добирался лишь сквозь Пушечный пролом.

У меня за плечом вырос Чабби.

– Целехонька, Гарри. Ни капли не просочилось.

Я мысленно аплодировал своей любимой.

Мы оказались на виду у команды катера, который стоял за рифами в полумиле от нас, – свернув в заводь, я подставил «Плясунью» всем бортом. Словно почуяв последний шанс, они стали палить без передышки. Снаряды падали в опасной близости от лодки, вздымая фонтаны воды. Размышлять было некогда. Я развернул «Плясунью» и погнал в узкий пролом в Пушечном рифе, поставив на карту все.

Сквозь пролом показалось открытое море. Казалось, океан восстал и, собрав всю мощь, разъяренным монстром вот-вот обрушится на хрупкое суденышко. От ужаса засосало под ложечкой, но отступать было поздно.

– Чабби, – окликнул я, оцепенев. – Только взгляни.

– Вижу, – прошептал он, – самое время молиться, Гарри.

«Плясунья» бесстрашно рвалась навстречу одержимому океанскому Голиафу, что надвигался и, наступая, распрямлял чудовищные сгорбленные плечи все выше и выше, пока не поднялся во весь рост стеклянной зеленой стеной. Послышался шелестящий ропот – точно огонь в сухой траве.