Взгляд в прошлое

Через три дня, после приезда в казарму, Сережа утром не пошел умываться и чистить зубы. Сначала на это не обратили внимания. Но Сережа не стал мыть руки и перед едой. На следующее утро он опять не пошел умываться, и с непромытыми глазами выглядел как типичный представитель народов севера.

– Смотри, чукча, – сказал показывая на него кто-то из солдат.

На утреннем осмотре командир отделения обратил внимание на его грязные руки.

– Он уже два дня не умывается, – со смехом сообщили солдаты.

– Иди умойся, и руки вымой, – приказал Сергею командир отделения.

– Не пойду, – почему-то уперся Сергей, чем всех очень удивил.

– Как это не пойдешь? Я тебе приказываю, не позорь отделение.

– Не пойду, – по-прежнему упирался Сергей, чем нарывался на пару нарядов вне очереди.

Об отказе подчиненного выполнять его приказы, командир отделения доложил командиру. Но тот почему-то заинтересовался не фактом неподчинения Сергея, а тем, как давно тот не умывается. Командир отделения доложил, что Сергей уже два дня не умывается.

– Срочно его в санчасть, у него наверно водобоязнь. Это может быть бешенство. – распорядился командир. – Его лисёнок не кусал?

– Да вроде-бы нет, – ответил командир отделения, – он ничего такого не говорил.

Сергея отправили с санчасть. Там ему сделали укол, и срочно отправили в госпиталь. Но было уже поздно. Это действительно было бешенство. Через два дня в госпитале Сергей умер. Повезло только лисёнку. Командир приказал отпустить его на свободу, на все четыре стороны.

Измена

Саша приехал в Бершеть с женой Ириной и годовалой дочерью Юлей сразу после окончания училища, и был назначен на должность командира взвода обеспечения первого полка. Должность не из легких, поскольку в подчинении три десятка солдат и сержантов. Его товарищам повезло больше, почти все они были назначены на должности третьего номера боевого расчета пуска, и у них подчиненных вообще не было. Разницу между этими должностями Саша почувствовал сразу, когда уже на второй день своего пребывания в этой должности получил от командира нагоняй за то, что его подчиненный спал стоя у тумбочки, будучи очередным дневальным. В дальнейшем Саша частенько получал выговоры за поведение своих подчиненных, а в качестве поощрения – эти выговоры с него снимали. Но Саша не унывал, и никогда и никому не показывал, какая тяжелая у него служба. Он частенько с юмором рассказывал о проделках своих подчиненных, но никогда не упоминал о том, что за эти проделки его строго наказали. А его товарищи в это время получали к праздникам только благодарности, за отличное несение боевого дежурства. А они больше ничего и не делали. В то время, как Саша каждый день вкалывал как проклятый, они просто сидели в креслах на командном пункте и дежурили. Ну где справедливость?

Саша, высокий и стройный молодой лейтенант, с несколько грубоватыми чертами лица, но все же довольно симпатичный, не о такой карьере мечтал в училище. Он даже предположить не мог, что взыскания будут сыпаться на него как из рога изобилия. Откуда их там столько набралось, и как ему перекрыть этот рог? Вдумчивый, немногословный и не очень разговорчивый, он никак не мог навести порядок в своем взводе. А дома сидела с ребенком и скучала молодая и красивая жена. В военном городке особо пойти некуда, только магазины и дом культуры. Но по магазином ходить с женой Саше некогда, на танцы он вообще не ходит, только иногда ходят с Ириной в кино, если удается упросить кого ни будь из соседей посидеть дома с Юлей. Вот и все развлечения. Другие еще по выходным ездят в Пермь, в театр, в ресторан, или просто погулять по городу, но он и этого не может себе позволить. Он должен быть со своим личным составом, чтобы, не дай бог, его подчиненные ничего не натворили. Единственная отдушина, это когда они вечером в выходные ходят в гости к друзьям, у которых тоже маленькая дочь, только на год меньше Юли. Там можно немного выпить, расслабиться, рассказать о похождениях своих подчиненных, но не жаловаться, а с шуткой, с юмором, чтобы всем было весело. Ирине тоже нравилось бывать у друзей. По натуре веселой и общительной, ей конечно же до чертиков надоедало сидеть дома в четырех стенах, и она тоже была рада пообщаться с подругой, такой же, как и она, веселой и общительной. Пока мужчины сидели за рюмкой на кухне, они без умолку трещали о своем, о девичьем, то есть о женском, в комнате. Иногда приглашали друзей на праздники в гости к себе. Так прошел первый, самый тяжелый год. Дальше уже стало легче.