Взгляд василиска

Однако, похоже, Зоя все поняла правильно, потому что и ее ответная улыбка была гораздо шире, чем раньше.

— К сожалению, — сказал Илья, — мне надо сейчас уйти, но у меня для тебя есть еще один подарок. — И он положил перед ней запечатанный конверт. — Здесь деньги, адрес нашего нового дома и телефон одной очень милой девушки, — сказал он, продолжая глядеть ей прямо в глаза. — Ее зовут Рита Готлиб. Рита родилась в Миддельбурге, знаешь где это?

— Да, — кивнула озадаченная таким поворотом разговора Зоя.

— Рита говорит на американе, — объяснил Илья. — И заинтересована в чистой и необременительной работе в вечернее и ночное время. Она студентка, видишь ли, и будет рада остаться с Вероникой на вечер, — он отвел взгляд, как бы интересуясь рекламой нового спектакля. — Или на всю ночь… За нее поручились, и о ней в Петрове никто не знает. Я имею в виду, что никто не знает, что она говорит на американе. Она приехала из Вестиндии… Позвони ей после спектакля… А я заеду за тобой в десять, и мы сходим в ресторан…

7.

— Значит, так. — Вадим уже все обдумал и, в принципе, не видел никакой необходимости затягивать с этим разговором. — Завтра, с утра, сплавимся на лодке до Ягодного, вызовем с почты такси и поедем в Выборг. Оттуда вы трое едете в Ревель…

— Почему в Ревель? — спросил Давид, наливая себе в чашку чай.

— В Ревеле есть ваше консульство, — пожал плечами Вадим.

— Тогда непонятно, почему трое, а не четверо.

— Я за границу не поеду, — покачал головой Вадим, стараясь не смотреть на Полину.

— Я понимаю, — кивнул Давид и потянулся за сахарницей. — Ты патриот и…

— Я не патриот, — попробовал объяснить Вадим. — То есть, конечно, патриот, но не в этом смысле. Просто из-за границы мне будет в этом деле не разобраться. А я хочу знать, что происходит.

— Уверен, что сможешь узнать? — спросила Лили.

— Вообще-то я ученый…

— Вообще-то это совсем иной род деятельности, — все так же спокойно возразил Давид.

— Да уж как-нибудь, — отмахнулся Вадим, начиная раздражаться. — Вот с генералом поговорю…

— Вадим, — мягко остановил его Давид. — Ты же умный человек. Ну что ты, в самом деле! Ты же видел, это профессионалы. Их подвело только то, что они тебя недооценили. Ну кто же мог подумать, что ты способен выломать голыми руками, — при упоминании слова «голый», женщины дружно прыснули. — Голыми руками, — повторил Давид. — Выломать. Железную трубу. Да еще и реку ночью переплыть. — Про убитого им часового, Давид решил, видимо, не вспоминать. — Но это единичная оплошность, Вадик. Больше они нам такой форы не дадут. А в Аргентине ты, как я понимаю, и без нас не пропадешь. У тебя же есть имя, и языками ты владеешь.

— Возможно, ты прав, — кивнул Вадим. — Но если они такие профессионалы, что им мешает добраться до меня в Аргентине?

— Ну там у меня есть кое-какие связи, — усмехнулся Давид.

— Хорошо, — чуть отступил Вадим, хотя слова Давида его ни в чем, на самом деле, не убедили. — Допустим, — прихлопнул он ладонью по столу. — Но как ты себе это представляешь? Мне что, политическое убежище в вашем консульстве просить?

— А мне? — Тихо, но очень четко спросила Полина.

— С тобой проще, — отмахнулся Вадим. — Господин Казареев, оказывается, у нас холостой. Можно сказать, что ты его невеста…

— Я твоя невеста, — неожиданно жестко отрезала Полина. — И потом без меня ты к отцу так просто не попадешь.

Первая часть этого заявления заставила Вадима испытать приступ очень сильных и крайне противоречивых чувств, которые он, впрочем, усилием воли тут же и задавил, — как не своевременные, — оставив их себе как десерт на «после обеда». А вторая часть была просто беспомощным лепетом, о чем он тут же и сказал.

— Глупости! — Вадим предпочитал говорить о том, что можно и должно, по его мнению, обсуждать. — Если ты дашь мне его адрес и телефон…

— Не обсуждается! — Категорическим тоном остановила разогнавшегося Реутова Полина, и по этому тону Вадим сразу понял, что продолжать дискуссию бесполезно. Она не уступит.

«Твою мать!» — выругался он в душе, но вслух, разумеется, этого не сказал.

— Хорошо, — предложил он. — Тогда сделаем по-другому. Мы с Полиной поедем в Новгород к Спиридону Макаровичу, а вы в Ревель. Когда выберетесь из страны, попробуете нам помочь. А пока нас Полинин папа куда-нибудь спрячет…

— Ты меня прогоняешь? — с фальшивым удивлением поднял брови Давид. — Мы поссорились?

— Не понял, — опешил Вадим. — Ты о чем?

— О том! — Давид встал из-за стола и посмотрел на Реутова холодным жестким взглядом («Никак не меньше генерала, — автоматически подумал Вадим. — На худой конец — полковник».) — Я остаюсь с вами. Вам может понадобиться еще один боеспособный мужчина. А Ли действительно поедет в Ревель…

Но в этой компании ни один план, похоже, не мог появиться на свет без того, чтобы все по очереди не продемонстрировали свое непреклонное Эго.