Взгляд василиска

«А надо было, наверное, три… Но время, время где, мать их всех, взять?!» — И Караваев совсем решил уже уйти из пивной, но в десятичасовых новостях центрального телевидения, которые он смотрел на экране вычислителя, появилось сообщение о перестрелке в одном из столичных ресторанов. Оно бы и ладно. Перестрелка, и перестрелка. Такое могло случиться в любом крупном городе, но журналист, комментировавший сообщение, упомянул, что по непроверенным данным офицером, оказавшим вооруженный отпор бандитам, был не кто иной, как генерал от кавалерии Спиридон Макарович Шуг. Остальное Илья мог сообразить и сам. В случайности подобного рода он, разумеется, не верил и, зная то, чего не знали ни журналист, ни его аудитория, моментально представил себе, что там произошло на самом деле. Во всяком случае он понял главное. Скорее всего, девочка эта шикарная, за которой ухаживал Реутов, потащила его за помощью к своему всесильному папеньке, а там их, соответственно, ждали. Однако если бы Реутова в той перестрелке положили или захватили, об этом не преминули бы сообщить, раз уж назвали имя генерала. Вадим ведь, наверняка, был там не один, а с генеральской дочкой. К тому же он по-прежнему числился в пропавших без вести. Следовательно, Вадик снова ушел, и это Караваева как раз нисколько не удивило. Если Реутов был сейчас хотя бы вполовину так хорош, как тридцать лет назад, — а, судя по тому, как он «соскочил» с баржи, так оно и обстояло — взять его будет совсем не просто.

Впрочем, Илья понял и кое-что еще. Положение Реутова хуже некуда, и, значит, не получив помощи от Шуга, он, наверняка, придет искать ее у Караваева. Вот только успеет ли до завтра?

«А что если не успеет? Иди его потом ищи, нелегала!»

Но пока это была всего лишь вероятность, а не свершившийся факт. И, следовательно, беспокоиться об этом не следовало.

«Значит, завтра», — решил Илья и, расплатившись, вышел из пивной.

На улице накрапывал мелкий дождик, но это оказалось даже к стати. Мало прохожих, плохая видимость, и, следовательно, никто не разглядит и не запомнит одинокого мужчину в кепке, вышедшего на пустынную улицу из ресторана в начале одиннадцатого. А от камеры уличного наблюдения Илья прикрылся рукой, как бы защищая от ветра и дождя слабый огонек зажигалки.

На душе было пасмурно. Там тоже накрапывал мелкий унылый дождь. Но дело было, разумеется, не в Реутове и связанных с ним проблемах. Просто сейчас Илье очень хотелось повидаться с Зоей и, возможно, даже провести с ней ночь, но делать это не стоило по многим причинам, и он это хорошо понимал. Однако как это ни удивительно еще больше ему хотелось увидеть Веронику, по которой — вот уж никогда такого от себя не ожидал — он успел соскучиться. Повидаться… погладить по головке, поговорить о чем-нибудь, почитать книжку, поиграть, в конце концов. И от невозможности это сделать, Илья расстроился даже больше, чем оттого, что будет и в эту ночь спать один.

3.

Как и договаривались, Лили подобрали на Завальной-Кольцевой. Однако, едва увидев женщину, ожидавшую их на улице, у закрытого на ночь книжного магазина, Реутов почувствовал, как у него физически сжимается сердце. Тут, что называется, к доктору не ходи, сразу видно, что у «госпожи Казареевой» случились немалые неприятности, причем такого сорта, что скрыть это от окружающих она не могла или не умела, что, в принципе, одно и то же. Лилиан выглядела так, что первым делом в голове у Вадима мелькнула известная фраза про то, что краше в гроб кладут, а уже потом он задумался о причинах такого ее состояния. Лилиан была смертельно бледна, вокруг глаз — черные круги, а сами глаза — красные, как будто она полдня проревела.

«А что, если и в самом деле?» — Мысль эта Реутову вовсе не понравилась, так как слез он от Лили ожидал в последнюю очередь. Скорее уж от себя. Однако, судя по всему, он ее просто плохо знал, или ситуация была еще хуже, чем они предполагали. Но куда уж хуже того, что случилось сегодня с ними самими, Вадим просто вообразить не мог. Фантазии не хватало.

— В посольство нам нельзя, — сказала Лили, устраиваясь на заднем сиденье рядом с Полиной. — И вообще ни к одному аргентинскому представительству не приближаться. Поехали!

— А теперь поподробнее, пожалуйста, — попросил Давид, трогая с места.

— Посольство обложено, — сообщила Лилиан, закуривая. Голос ее не дрожал, но звучал напряженно. — Нас там ждут. — Она замолчала на мгновение, затягиваясь, выдохнула дым и продолжила тем же несколько искусственным тоном: — Я связалась с Робертом.

— Правильно сделала, — кивнул Давид, не оборачиваясь. Вот его голос, как тут же отметил Вадим, ничуть не изменился.

— Роберт сказал буквально следующее. Нами, тобой и мной, интересуются не только русские. Поэтому в Буэнос-Айрес нам, в любом случае, пока нельзя. Он сказал, ситуация странная. И это ему очень не нравится. Мне, честно говоря, тоже. Роберт сейчас пытается выяснить, что происходит, но никто ничего не знает или не хочет говорить.