Взгляд василиска

   Реутов очнулся, как и просыпался, сразу вдруг. Рывком. Очнулся и тут же почувствовал, как болят разбитое лицо, ребра и спина, и даже застонал от неожиданности, хотя, видит бог, боль была вполне терпимая. Однако протяжный и хриплый его стон, прозвучавший в каком-то гулком и "открытом" пространстве, был настолько необычен, что удивление буквально выдернуло Вадима из все еще не отпустившего его беспамятства, и он открыл глаза. Впрочем, в первое мгновение, увиденное показалось Реутову продолжением только что оборвавшегося - как всегда, на самом интересном месте - бредового сна, и это, как ни странно, его сразу же успокоило. Сон это ведь всего лишь сон. Какие к нему могут быть претензии? Присниться может все, но к реальной жизни это обычно имеет точно такое же отношение, как и галлюцинации. Однако уже в следующую секунду, ему стало ясно, что то, что он видит, это отнюдь не сон, а самая, что ни на есть, объективная реальность, но только такая, что лучше бы уж бред. Но ни испугаться по-настоящему, ни запаниковать, он не успел, потому что как раз в этот момент, его окликнули откуда-то сбоку.

   - Эй! - крикнул чей-то очень знакомый голос. - Эй! Это кто там? Отзовись!

   - Давид?! - удивился Реутов и хотел было повернуться на голос, но это оказалось невозможно.

   Его резкое движение сработало, как триггер, и, державший Вадима в своей власти, внутренний запрет пал, и чувства сподобились, наконец, доложить разуму всю правду о состоянии его дел. А дела эти обстояли совершенно невероятным образом. Выяснилось, что совершенно голый Реутов лежит на железном полу, впивающемся ему в спину какими-то мелкими неудобными выступами, то ли заклепками, то ли головками болтов, или чем там скрепляют стальные листы. При этом правые рука и нога Вадима были прикованы кандалами - почему-то в голову пришло именно это архаичное слово - к каким-то непонятным сложнопереплетенным между собой трубам. Так что ни повернуться, ни даже сесть по-человечески он не мог, а лежать было мало, что неудобно, так еще и холодно, потому что в том месте, где он себя нашел, было холодно, а железный пол вообще ощущался, как глыба льда.

   "Воспаление легких обеспечено", - но это, кажется, была последняя мысль, относящаяся к внезапно исчезнувшему миру нормальной обыденности, которая посетила его голову.

   - Вадим! - показалось ему, или в голосе Давида действительно прозвучало удивление, граничащее с потрясением?

   - Я! - крикнул Вадим. - Это я, Давид. Где мы?

   Его окружал пропитанный запахом какой-то вонючей машинерии полумрак, едва рассеиваемый жидким светом забранного толстой проволокой фонаря, висевшего высоко над ним, так что пребывал Реутов как бы в пятне этого размытого света, за границами которого все тонуло в глухой непроглядной тьме. Все, что он мог видеть и ощущать, сводилось, таким образом, к немногим, но крайне странным деталям. Железный пол, "заводской" запах, какие-то трубы - или это была часть большой и сложной машины? - холод, мрак ... Место было неожиданное и ... да, страшное.

   "Котельная? - подумал Реутов с какой-то неожиданно пришедшей к нему оторопью. - Какой-то завод?"

   - Это корабль, - ответил на его недоумение Давид. - Ты что же, не видел, куда тебя привезли?! Это баржа ...

   - Какая, к черту, баржа?! - завопил испуганный и ничего не понимающий Реутов.

   - Вот уж не знаю, - неожиданно спокойным голосом ответил откуда-то из темноты Давид. - Названия, ты уж извини, я прочесть не успел. Не до того было. А стоит она где-то около Смольного монастыря.

   - Смольный монастырь? - опешил Реутов, чувствуя, как его начинает охватывать паника, вызванная ужасом неизвестности.

   - Вадим, тебя что по голове били?

   "Били? - тело отозвалось на эту мысль ноющей болью, свидетельствующей, что его, скорее всего, действительно били. - По голове?"

   Реутов поднял левую руку к голове, но еще не коснувшись ее, почувствовал сильное жжение, как от ожогов, на висках, лбу и затылке, и, словно только и дожидаясь этого сигнала, картина произошедшего моментально и во всех деталях встала перед его внутренним взором, причем так, как если бы еще мгновение назад он не находился в полном беспамятстве, в изначальном, прямом смысле этого слова.Беспамятный, значит, не помнящий, забывший, оставшийся без воспоминаний ...

   12.

   - Капитан Колодный, - представился, подходя к нему вплотную один из мужчин. - Третье Главное Управление Канцелярии его Величества.

   Перед совершенно растерявшимся от неожиданности Реутовым открылась какая-то кожаная книжечка - "Удостоверение?" - рассмотреть содержание которой в неярком свете уличного фонаря он все равно не мог.

   - Чем могу быть полезен, господин Колодный? - спросил Вадим, пытаясь вспомнить, когда в последний раз вообще слышал об этом скоморошьем управлении.

   - Капитан Колодный, - поправил его "плащ". - Предъявите документы!

   - Какие документы? - не понял Реутов. - В чем дело?!