Взгляд василиска

   - Это значит, - сказал Реутов во вдруг наступившей тишине. - Что человек, который здесь был, твердо помнит, что 17 апреля 1962 во время ночного боя в Вене, в районе технического университета - улицы Брюкнер, Мадер, точнее он не помнит - я получил пулевое ранение в голову. "Пуля пробила каску, - сейчас Реутов слово в слово повторял сказанное ему Гречем. - И вошла в лоб несколько выше переносицы и чуть правее ..."

   - Ой! - Такого голоса Полины он еще не слышал, но, честно говоря, сейчас ему было не до ее эмоций.

   - Вообще-то верная смерть. - Тихо, как затухающее эхо, произнес Давид.

   - Ты воевал? - Спросил Реутов, подозревая, впрочем, какой получит ответ. Но и это его, по большому счету, не слишком волновало. Он и спросил-то чисто автоматически, по-прежнему, тупо глядя, на черные строчки на алом фоне.

   "Место захоронения полковника Реутова не известно ..."

   - Да, - ответил Давид после секундной паузы. - 82-й аэромобильный полк ... Войну закончил капитаном, но я, Вадик, во Вьетнаме воевал и в южном Китае. С корейцами.

   "В Китае ... с корейцами ... ну, и, слава богу!"

   - Пуля в лоб, - напомнила Лили.

   - Да, - кивнул Вадим, возвращаясь к теме рассказа. - Греч сказал, что я был еще жив. Меня перевязал санитар, а Марик был все время рядом, он ... Он командование батальоном принял, как мой заместитель ... Потом германцы стали обстреливать наши позиции из ста двадцати миллиметровых минометов. Санитара убило, еще кого-то ... Он говорит, что я получил еще несколько ранений ... осколочных ... в грудь, живот, возможно, в ногу, но он просто уже не помнит подробностей. В любом случае, не жилец. Однако мы с Мариком с пятьдесят восьмого были все время вместе, сначала я у него заместителем, потом ... Не важно. Потом он у меня. Греч просто не мог оставить меня там умирать, вот и вытащил в тыл. То есть, это был оперативный тыл, там тоже постреливали, но гораздо меньше, и, главное, туда садились вертолеты, подбрасывавшие нам боеприпасы. Мы тогда оторвались, вроде бы, и сплошной линии фронта не было, тем более, ночью ... В общем он отправил меня с вертолетом. А на следующий день командир бригады сообщил в батальон, что я умер в госпитале. Вот, собственно, и все.

   - Что значит все?! - Возмутилась Полина. - Ты же жив!

   - Я тоже так думал, - не весело усмехнулся Реутов, чувствуя ее руки на своих плечах. - Но Марик был тогда моим заместителем, это он так говорит, и утверждает, что я умер. И тут вот, - кивнул он на экран. - Тоже написано.

   - Мутная история, - сказала по-французски Лилиан. - А сам ты ...? - Спросила она, снова, переходя, на русский.

   - Сам я ничего такого не помню, - объяснил Реутов.

   - И шрама у тебя нет, - задумчиво протянул Давид.

   - На груди и спине есть, - возразила Полина и тут же осеклась.

   - Возможно, - согласился Давид. - Но на лбу-то нет!

   - Нет, - подтвердил Вадим. - Но, понимаешь, Давид, Марик Греч не тот человек, чтобы такие вещи перепутать, и он твердо помнит - в лоб! Он помнит, а я - нет. Сотником себя помню, как призвали прямо из университета тоже помню. Как пришел в бригаду, первый бой, как взвод принял, как начальником штаба батальона был, тоже вроде бы помню. Но войсковой старшина?

   - Почему старшина? - Не понял Давид. - Там же написано полковник.

   - Это у нас так принято, - устало объяснил совершенно сбитый с толку Вадим. - Погибшим присваивается очередное звание. А мне, это Марик так сказал, как раз в феврале шестьдесят второго присвоили войскового старшину.

   4.

   - Вадим, - спросил Давид, когда они снова вернулись к столу. - А не может так быть, что это просто какая-то глупая ошибка? Путаница с похожими фамилиями, или однофамилец, скажем ...

   - Я Марика помню, - возразил Вадим. - А он помнит меня. Мы ведь с ним вместе с начала войны были, и до шестидесятого года я все прекрасно помню. Но вот потом ... Ничего! Как так? У меня и в военном билете записано: с 58 по 62. То есть, выходит, что я всю войну провоевал! И понимаешь, я об этом никогда даже не задумывался. - Вадим чувствовал себя, как внутри дурного сна, но и то сказать, действительность, рухнувшая ему на голову два дня назад, ничем существенным от ночных кошмаров не отличалась.

   "Просто шизофрения какая-то!"

   - Я вот только сейчас сообразил, - сказал он вслух, вытягивая из пачки очередную сигарету. - Там написано девять наград, но они же у меня все дома лежат. Ровно девять! Но вот я сейчас пытаюсь вспомнить, когда и за что я их получил, и помню почему-то только первые четыре ... Святой Георгий третьей степени ... Это август пятьдесят восьмого, оборона Константинополя ... восточный фас. Вторая степень, октябрь, Родопская операция ... Полярная Звезда ...

   - У тебя есть Звезда? - Казалось желтовато-золотистые глаза Полины увеличились ровно вдвое, заняв пол-лица, и, если разобраться, она была совершенно права. Но вот какое дело, сам-то Реутов сообразил, вернее, осознал, какая это награда, только сейчас!

   - Да, - подтвердил он, вставая и направляясь к буфету за коньяком. - Июль пятьдесят девятого, Плоешти ...