Взгляд зверя

Я обошел его кругом, будто щенок, боявшийся разбудить спящего хозяина. Глаза отца были широко открыты, но когда я проходил мимо, он не реагировал на меня. Его зрачки не реагировали на свет, не становились шире, или уже. Он, наверное, спал с открытыми глазами, или, приняв меня за врага, притворялся мертвым.

Что угодно, но только не смерть.

– «Папа?»

Кровь текла из его открытых ран, и я боялся приближаться к нему, иначе мог навредить ещё больше. Мне было очень страшно. Настолько, что я задрожал, будто при 30-ти градусном морозе. «Ты сможешь, сынок. Главное стремись, делай, и всё получится» – вспомнил я его слова, и меня тут же стала терзать душераздирающая боль, проникшая в каждую клеточку моего тела. Я добьюсь, папа, добьюсь, обязательно. Добьюсь всего, что хотел, только, пожалуйста, встань!

Или тебе уже всё равно?

– «Папа!»

Я подошел к нему, и толкнул лапой, качнув. Я подумал:

– «Пап… Вставай, нам нужно помочь нашим, папа!» – Я осторожно толкнул его ещё раз, но это не сработало. Он продолжал лежать, смотря на меня безжизненными глазами, и ничего, ничего не думал в ответ! Я пытался убедить себя в том, что он спит, что он в засаде, что его душа покинула тело, но вскоре вернется, но всё это – ложь! Самообман!

Отец был мертв, окончательно, и бесповоротно!

«Этого не может быть», – не мог поверить я, забиваясь к отцу под крыло. От тела отца исходил холод, усиливающий мой озноб.

Сердце ныло.

По перепонке его крыла стукали капельки дождя, и я вновь почувствовал себя под отцовской защитой. Я стиснул зубы, и все внутренности будто наполнила жгучая ненависть. Внутри смешались ярость, гнев, и отчаяние. Я был морально готов разорвать любого, кто попался бы мне на глаза, но был обездвижен и беспомощен, как дракон, лишенный всех конечностей.

Как же так вышло, кто мог объяснить?

Я жил, зная, что у меня есть отец. Я жил, зная, что он бессмертен, и что он будет у меня всегда. Так почему он сейчас не двигался? Я видел, как другие драконы теряли отцов и матерей, я видел, как люди теряли отцов и матерей, но всегда считал, что меня это обойдет стороной.

Как такое могло со мной случиться? Как? Это было невозможно. Чей бы жизнью я сейчас не жил, она точно не моя. Я крепче прижался к отцу, и зажмурил глаза, поджав хвост, будто напуганный кот. На миг во мне зажглась искра надежды, ведь я был в чужом теле. Вдруг, это его мировосприятие, а не мое? Вдруг, как только я вернусь в тело Шона, то всё кругом тут же изменится, и всё будет хорошо?

Надежда пропала, как только я вспомнил своё первое тело, уже давно мертвое. Я поменял лишь тело, но не поменял действительность, и то, что со мной происходило, происходило по-настоящему.

Я вспомнил все наши разговоры , которые у нас только были. Мы очень любили проводить вместе время после дел и тренировок, часто читали книги. Особенно отец обожал научные труды известных физиков старых времен, и когда он рассказывал мне про их достижения, я переполнялся восхищением.

После таких разговоров я сам рассказывал об узнанном всем, кого встречал. Точно так же, как и папа, в таком же тоне, и с такой же подачей, даже не понимая, о чем говорю. Я хотел быть похожим на отца. Быть таким же умным, сильным, и ответственным. Но так и не получилось.

В данный момент и я, и он, были лишь чем-то материальным, и определенно конечным. Дракон бессмертен, но не неуязвим. Мы были чем-то материальным… Материя.

Материя часто была темой для разговора, и про это мне нравилось слушать больше всего. Однажды я спросил отца: «Пап, а что такое материя?», на что он ответил, что это лишь способ существования энергии. Если это так, то во что отец должен был сейчас превратиться? Он ведь лежал, и уже наверняка начинал разлагаться. Я дёрнулся, прогнав дурные мысли о разложении, и опустил голову на землю. Косясь то влево, то вправо, я не видел ничего, что способно помочь мне. Наступило тупое бессилие, и я перестал чего-либо хотеть, думать, и двигаться.

Я хотел спать. Шокированный организм требовал от меня забытья, и я ему подчинился. Уснув, я видел сон, где мы с отцом летели высоко над горами, мчась навстречу рассвету. Лучше бы я не видел этого сна, потому что от понимания того, что в реальности этого полета больше никогда не будет, мне стало только хуже.

«Прощай, папа. Я тебя очень сильно люблю, и прощаю тебя за всё».

Глава 11

Я проснулся от чужого крика. Из головы вылетело всё, и я забыл обо всём на свете. Мне просто хотелось спать, мне хотелось ещё немного побыть с отцом, пока его не похоронили. Почему мне не давали этого сделать, не хотелось и знать.

– Гринадан! Поднимайся! – Кричал Шон. – Быстрее! Драконы идут! Они же на куски меня порвут.

Темнело. Я вылез из-под крыла отца, встревоженный и раздраженный пробуждением. Что он, не мог спрятаться, и подождать немного? Осмотревшись, я убедился, что бой уже закончен. Запах гари усилился, и мертвых тел стало на порядок больше. Мне стало страшно, что наша община проиграла бой, и мне придется опять искать место, что бы спрятаться.