Взгляд зверя

– «Нельзя!» – вдруг Шон возмутился. – «Если камни не извлечь, а сделать это правильно могу только я, будет плохо. Как это сделать, я пока не покажу. Мне надо время изучить документы, и может, нам удастся так же использовать устройство, только без дракона. Попроси пару часов».

– Дайте мне пару часов, – попросил я, неохотно согласившись с Шоном. – И просто так её не трогайте. В утилизации специфика одна есть. Попытаетесь просто взорвать, лишите всё жизни в радиусе нескольких километров.

От этого заявления Дилан оторопел, вопросительно на меня взглянув. Это для него было неожиданностью, и судя по лицу, он сначала подумал, что я прощу его отсрочки ради преследования собственных интересов. Вскоре он расслабился, и дал добро.

– Только пара часов, не больше, – сказал Дилан. – Иначе придется делать то, чего я очень делать не хочу.

Теперь настала моя очередь оторопеть. У меня дрогнули колени, и я удивился. Сразу стало ясно, что Дилан, если я через пару часов не покажу способ утилизации устройства, намерен силой вытягивать из меня эти данные. Мне стало обидно и страшно, неужели мы с Диланом, пусть пройдя вместе лишь один бой, не стали боевыми товарищами?

Я сглотнул слюну как можно тише, чтобы не выдавать волнения, и благодарно кивнул. Боря снова неприязненно на меня покосился, явно не понимая, зачем ждать так долго, и почему я отсрочиваю уничтожение источника наших бед. Саша лишь пожал плечами, и был готов подождать.

Я вышел в коридор, чтобы избавиться от взглядов, наконец, почувствовав облегчение. Даже не знал, что меня больше напрягает. Невозможность вернуться к жизни дракона, или то, что я вынужден шантажом выигрывать время у тех, с кем на одной стороне воюю. Да и причем тут вообще я? В данный момент от устройства угрозы не исходит, а мне просто не хотят дать времени, потому что у них сейчас нет проблем и необходимости использовать устройство так, как его хочу применить я.

– «Куда идти?» – Спросил я Шона.

– «Иди, я укажу направление».

Вскоре мы добрались до офицерского уровня, и он разительно отличаться от всех остальных по всем параметрам. Коридоры были белоснежные, и вычищенные, будто коридоры в новом космическом корабле. Освещение тут было прекрасное, и находился этот уровень глубже остальных, что немного меня смутило. Сразу появилось ощущение, что люди тут так же делятся на слои общества, как и делились раньше. Между чернью и элитой существовала четкая грань, разделявшая совсем разные миры. Я вдруг вспомнил записи людей, которые принадлежали к рабским и рабочим сословиям в старые времена. Они в основном говорили о том, как всё плохо, и как все вокруг их, бедных несчастных обворовывают и грабят. Неплохо зная историю и обществознание, я мог относиться к этому нытью с пониманием. Людям будто специально внушали неприязнь к богатству, загружали знаниями, которые делали из них удобную и покорную массу для управления. Даже в век интернета, когда у людей был открытый доступ к знаниям, и возможность стать кем угодно, они умудрялись проклинать элиту, хотя сами вполне могли к ней присоединиться. Такое разграничение и подобная пропаганда, выходит и у Криса в его новом правительстве?

Я брел по коридору, смотря сквозь матовые, стеклянные двери, и видел там размытые элементы жилых комнат. Не выдержав, я заглянул в одну, и удивился. Обставлена она была роскошно, хорошей мебелью, будто новой и только что отреставрированной. Никаких следов наступившего апокалипсиса тут не было. Это было не сравнить с тем, в каких условиях я жил в убежище Дилана, где даже постельного белья нет, чего уж говорить о чём-то более приятном. Я собирался выйти, но вдруг возникло желание остаться.

– «Постой», – попросил Шон. – «Тут может что-то быть. Я кажется знаю, чьи это апартаменты».

– Чьи? – спросил я вслух.

– «Полковника Карнеги, который курировал проект на этой базе», – ответил мне Шон. – «У него тут что-то есть».

Разумеется, прежде чем исследовать комнату, мы убедились, что в остальных никого нет. Этаж был пуст, и мне казалось, что офицеры уже давно слиняли с этого объекта или погибли в бою наверху. Хотя я не видел никого, кто носил бы погоны, или какие-то отличительные признаки.

– «Они бы и не стали», – вмешался Шон в ход моих мыслей.

– «Почему?» – Изогнул я бровь, осматривая комнату.

– «Потому, что это идиотизм, носить на поле боя свои знаки отличия. Для любого снайпера и бойца офицер – лакомая цель, устранив которую, можно лишить командования целую роту, и подорвать боевой дух людей. Носить погоны на поле боя – как нацепить себе на спину громадную мишень».

Часто я задавал себе вопрос: «Откуда у Шона столько познаний о военных делах и ведении боя?» Но он до сих пор оставался без ответа.

Я вошел глубже в комнату. Тут было так тепло и уютно, что мне интуитивно захотелось снять обувь, чтобы не нарушать порядок в доме. Взглядом я сразу отыскал большой письменный стол, который стоял рядом со стеклянным шкафом, тоже вполне новым на вид. Прежде, чем начать рыться в ящиках стола, я решил взглянуть на содержимое шкафа.