Взгляды

"Дутые отчеты, не имеющие под собой никакой реальной почвы", стали бытовым явлением в нашей стране, о чем невольно свидетельствует даже подцензурная печать. «Приписками», "туфтой", «липой» занимаются все – от руководства Госплана до рядового бригадира – и это, конечно, ослабляет страну и развращает людей.

Примером того, какое оздоровляющее влияние имела бы свобода критики в нашей стране, может служить даже та половинчатая критика, которой после XX съезда КПСС был подвергнут Сталин. Уже самый факт открытого обсуждения в печати и на собраниях трудящихся доклада "О культе личности Сталина" оздоровил атмосферу в партии и стране. К сожалению, эта критика быстро была свернута и фактически запрещена, а культ вождя, искусственно созданный десятилетиями систематического восхваления, очень быстро возобновился в отношении Л.И. Брежнева и временами носит характер даже комический.

В западных партиях, гораздо менее склонных к культу личности, чем русские, тоже возникали временами тенденции обожествлять своих руководителей. Против таких тенденций всегда решительно выступали Маркс и Энгельс. В частности, это относится к возникшему одно время в германской социал-демократической партии культу Лассаля. "Мне бросается в глаза, писал Энгельс Марксу, – …попытка сделать из Лассаля полубога…..Но эти люди как будто для того и родились, чтобы кого-нибудь обожествлять." А Бебелю, который тогда был одним из руководителей германской социал-демократии, Энгельс тогда же писал: "Культ Лассаля привит искусственно, привит благодаря тому, что мы молчаливо терпели его вопреки нашим убеждениям. Вам, партии, нужна социалистическая наука, и она не может существовать без свободного развития".

Культ личности вреден потому, что он мешает свободному развитию социалистической науки, считали Маркс и Энгельс, и они боролись не только против культа Лассаля, но и против попыток установить культ Маркса и Энгельса. Можно привести бесчисленное количество свидетельств этого, как и того, что не выносил восхваления своей личности В.И. Ленин.

После смерти Ленина его последователи, такие как Зиновьев и Сталин, предоставив его имени почет и славу, выхолостили революционное содержание его учения. Об этом ярче всего сказано Троцким. В книге "Моя жизнь" он писал:

"В эпигонской литературе Ленин изображается приблизительно так, как суздальские иконописцы изображают святых и Христа: вместо идеального образа получается карикатура. Как ни стараются богомольцы подняться над собою, но, в конце концов, они отражают на дощечке лишь свои собственные вкусы, и вследствие этого дают свой собственный, но лишь идеализированный портрет… Да, Ленин был гениален, полный человеческой гениальностью. Но Ленин не был механическим счетчиком, не делающим ошибок. Он делал их гораздо меньше, чем сделал бы всякий другой в его положении. Но ошибки у Ленина были, и очень крупные ошибки, в соответствии с гигантским размахом всей его работы". (стр. 194).

В книге "Что такое СССР и куда он идет?" Л.Д. Троцкий писал:

"Отношение к Ленину, как к революционному вождю, было подменено отношением к нему как к главе церковной иерархии. На Красной площади воздвигнут был, при моих протестах, недостойный и оскорбительный для революционного сознания мавзолей. В такие же мавзолеи превращались официальные книги о Ленине. Его мысль разрезали на цитаты для фальшивых проповедей. Набальзамированным трупом сражались против живого Ленина и против Троцкого". (стр. 257).

Сталин и следующие за ним руководители поступали не так как Маркс, Энгельс и Ленин, а так, как Лассаль. Хотя все они, вместе взятые, не обладали и десятой долей ума и таланта Лассаля. Одну характерную в этом отношении подробность о Сталине сообщил в своем секретном докладе XX съезду Н.С. Хрущев: Сталин, редактируя свою биографию, всюду своей собственной рукой усиливал восхваления в свой адрес. Можно себе представить, как изо всех сил старались возвеличить его придворные биографы! И все-таки Сталину и этого показалось недостаточно…

Культ вождя, как и все прочие отрицательные явления, был результатом отступления от демократии и, в первую очередь, ликвидацией одного из основных демократических принципов – гласности. Засекречена была статистика. Дипломатия из открытой превратилась в тайную. Непроницаемой тайной окуталась в первую очередь деятельность органов безопасности, суда, прокуратуры.

Л.Д. Троцкий считал, что разрушение советской демократии было не только результатом злой воли Сталина, но и отражало некий объективный процесс. В какой-то мере это правильно, однако, с моей точки зрения, Троцкий слишком большое значение придает объективным факторам и слишком малое – деятельности Сталина.

Конечно, подавление советской демократии началось еще при руководстве Ленина. Приходится признать, что корни его заложены еще в ленинском принципе "демократического централизма", обоснованного им в известной работе "Что делать" в 1903 году.