Взять измором или наказать сказочника (СИ)

Сонечка, чтоб все распродажи закончились! Совсем умом тронулась подруга? Не могла ли ее столь «важная» информация подождать до утра?

«Еще девять» — следующее.

«Я ему еще на голову коктейль вылила, так что за двух считается!»

Не считалось, но поделом ей егозе сумасбродной, лишь бы только не будила.

Перевернувшись, откинула телефон в сторону, но сон никак не шел.

Интересно, как он? Где он? Все ли с ним в порядке?

Так-с, а ну-ка выкинь этого иуду из своей головы, приказала себе.

Не нужна я Илье, вот и вся правда-матка. Впрочем, не шибко и хотелось! Коль мы вам не нужны, то и вы нам тоже!

— Морозов — скотобаза! — откинула одеяло и встала. — Свиная морда! — бранила сорванца, между тем топая на кухню.

Поставила чайник, села на стульчик и взглянула в окошко.

Дождь стучал в окно, гром пугающе гремел, а ветер завывал, дополняя мелодию.

Покуда немигающим взглядом сверлила окно и чайник засвистел, а вместе с ним раздался еще свист. Странный и гораздо громче, напоминая визг шин. Хмыкнула и махнула рукой.

Мало ли дурнев. Тут один Отелло к Верке из семнадцатой повадился. Два месяца, злыдня, не видно и не слышно было, может вернулся реванш взять… Все верещал:

«Открывай, зараза! Убью падла!»

Она не открывала. Впрочем, а кто бы осмелился?

Чайник выключила, а на улице дверь машины хлопнула.

Точно к Верке малохольный приехал, решила и усмехнулась.

Но когда услышала:

— Варька!

Голос настолько знакомый, что я тут же насупилась и оступилась.

— Ва-арька! Цветочек мой любимый! — орало нечто под моим окном.

В миг унеслась на балкон, а там Морозов с розами.

— Мала-ая!

— Тут я! — шикнула. — М-морозов — выплюнула, — ты мне щас всех соседей разбудишь!

Дождь капал мне на волосы, а тонкая хлопковая ночнушка уж точно не соответствовала погоде на улице.

— И пусть! — нагло заявил. — А я, Варька, к тебе, — и покрутил размашисто букетиком, отчего несчастные розы потеряли несколько лепестков.

— Не надо ко мне! — суровым тоном отрезала. — Уходи! Нечего под дождем стоять!

— Никуда я не пойду! — икнул и, сделав шаг, споткнулся и выматерился. — Открывай! — постучал в дверь подъезда, да вот только зачем, спрашивается? Дом-то мой не элитный, замков нет.

— Морозов, уходи!

Доперло, как до жирафа. Стукнул сперва не в чем не повинную, а после и открыл.

Вздохнув, почапала открывать непрошенному гостю. И чего приперся-то?

Когда Морозов с горем пополам поднялся, по стеночке по стеночке и доковылял, то протянул свои цветочки со словами:

— Держи.

Бровью повела и вскинула подбородок.

— Повторяешься, Морозов, — хмыкнула. — А вообще, ты бы завязывал, негоже так спортсменам квасить. Алкоголизмом попахивает.

— Это я? — показал на себя пальцем. — Я-то алкоголик? — и вылупился, словно я чушь сболтнула.

— Зачем ты приехал? — устало вздохнула, облокотившись на дверь.

— К тебе! — пьяно улыбнулся, а после вдруг серьезно изрек, — прости. Прости, Варюша! — притянул в свои объятия, бросив букет на пол— Малая, я идиот!

— Илья! — оттолкнула от себя и отступила на шаг.

— Цветочек, — пьяно проворчал, — зачем ты поспорила?

— Просто, — пожала плечами, а глазки потупила в пол.

Илья качнулся и начал заваливаться вперед. Рукой он уперся в стену, а другой в меня.

— Ой! — выдохнул, а в очах поволока.

Похоже, закончилось временное просветление. И куда его такого? Вот же, хряк!

— Заходи! — затащила в квартиру сие недоразумение.

Лукаво ухмыльнувшись, парень потянул ко мне свои культяпки, по которым в миг же схлопотал, от чего и надул свои губы.

Стянув с него куртку, мы общими усилиями справились с его кроссовками.

— Могла бы сразу сказать, что хочешь меня раздеть, — пьяно хихикнул и дернул за волосы.

Раздраженно закатив глаза, потянула за свитер в комнату, слушая его бубнеж.

— Ты что, Цветочек, я не такой!

— Спи, Морозов! Спи! — отрезала и толкнула на кровать.

Пьяное тело шлепнулось. Безмятежно улыбаясь, он закрыл глаза и промямлил:

— Варька, коза, влюбила своими пирогами.

И уснул, так и оставив меня замереть в изумлении около двери.

Чай я так и не попила. Под впечатлением от сказанных в бреду слов, долго рассматривала потолок в родительской комнате.

Это не могло быть правдой! Никак не могло! Парень вдрызг пьянющий, ему бы стоять нормально, не то что соображать. Но даже отрицание и холодный подход не мог стереть улыбки. Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Насколько правдива эта фраза? Мне не терпелось узнать.

А утром я была бодра, как огурчик. Почему-то на Илью больше не злилась и даже когда зашла в комнату, то заботливо поставила на тумбочку стакан воды и таблетку от головы.

Должно быть, я не то, что наступала на одни и те же грабли, а всё время носила их с собой.

Вместо того, чтобы вышвырнуть за шкирку беспардонного волчару, я стала готовить завтрак.

«Нет! Не буду!» — сперва говорила, а сама, не соответствуя своим словам, топала на кухню.

«Он вновь с меня посмеется. Он же шут гороховый!» — а сама достала яйца из холодильника.

«Он же паразит! Негодяй!» — обзывала, между тем стряпая оладьи.

— Шикарный вид, — услышала я позади, отчего испуганно подпрыгнула.