Взять своё

— … А второго дня они первый раз полезли на стены… Ой, как же, Колин, было мне было страшно! С самого утра они костров у рощи поразжигали, а потом пошли к воротам… Идут, а сами в это время молчат. Лишь в щиты мечами стучат. Бах! Бах! Бах! — Амина с испуганным выражением лица пыталась воспроизвести ритмичный грохочущий звук, с которым легионеры шли на приступ надвратных башен. — Бах! Бах! Бах!

Ее путанный и эмоциональный рассказ тем не менее многое прояснял. «Все, амба, похоже… Доигрался! — присвистнул Тимур про себя, проникаясь размером нарисовавшихся неприятностей. — Значит, бессмертные с первого раза чуть не прорвались через укрепления… Неслабая у них подготовка. Тут ров с кольями, каменные стены с десяток метров в высоту, баллисты, крепостные самострелы и арбалеты… А им все это получается по хрену?!». До этого момента, он был глубоко уверен, что обо все это шаморцы разобьют свои зубы и в первом же бою останутся под стенами крепости. «… Хотя Амина могла и ошибаться. Ее же на стене не было…, — тут он ухватился за спасительную соломинку, что все не так плохо, как он нарисовал себе. — Сочно нужен кто-то другой! Черт, где Тимбол или Кром? Надо рвать когти на стену, пока не стало поздно… И гранат надо с собой взять. Сейчас-то их чего жалеть?! Да, к черту, все из арсенала тащить надо!».

Вырвавшись из рук Амины и отправив ее на помощь остальным женщинам, Колин рванул (ну как рванул, поковылял из-за своей слабости) в сторону арсенала. Под таким громким названием значилась одна из запретных для большей части клана пещер, где он вместе с Торгримом хранил все взрывающееся, горючее и отравляющее оружие. Именно там был его запас на черный день, который, по всей видимости, настал еще пару дней назад.

— Черт, тяжело-то как, — через пару десятков метров ковыляющего бега, Тимур перешел на шаг. — Так и сдохнуть не долго, — бормотал он, чувствуя как горят его легкие. — Через… свинарник надо. Срежу так хоть немного.

Свернув влево, он попал к началу целой анфилады старых залов, приспособленных кланов для выращивания свиней.

— А запашок-то, ядреный! Аж в горле першит, — шептал Колин, быстро проходя мимо загонов со свиньями. — Никого здесь… Похоже все наверху, на стене… А эти, спятили что ли? Неужто жрать так хотят…

Свинья, действительно, вели себя очень странно. Здоровенные хряки-производители, запертые отдельно, просто бесновались. Туши под несколько центнеров раз за разом бросались на закрытые двери, пытаясь мощными клыками разодрать дерево. Свиноматки с детенышами истошно визжали по своим углам, словно подогревали боевой настрой первых…

— Ух, вырвался, — Колин, наконец-то, увидел впереди полуоткрытые створки ворот в ответвлении одного из боковых тоннелей. — Открытые…, — при нем арсенал был всегда заперт; он не раз говорил об этом Торгриму, помня старый случай с взрывом. — Опа-на, а это что за хрен меня грабит? — толкая ворота спиной, в тоннель выбирался здоровенный гном с плетеной корзиной в руках. — Стоять, гад! — заорал он, что было духу; верно сказывались все эти последние пережитые события. — А ну положь на место, что взял!

Бедный гном от этого окрика аж осел на задницу вместе со своей корзиной, из которой словно шары для боулинга выкатились несколько металлических бомб-гранат.

— А-а! Ледяной влады…, — это было надо видеть: лицо Крома в какие-то мгновения сменило несколько гримас — жутко разгневанное на испуганное и потом на обрадовано-расслабленное. — Ма-а-астер… Мастер, это ты! — и снова ребра Колина прошли испытания на прочность; радостно заревев, здоровяк бросился обнимать главу клана. — Мастер! Мастер живой! Лихорадка отступила! — металлические шары, попадая ему под ноги, с грохотом разлетались по сторонам; от зрелища катящихся шаром с взрывоопасной начинкой у Тимура чуть приступ не случился. — Мастер!

Вдруг объятия ослабли. Гном, тяжело вздохнув, сделал шаг назад и с обидой в голосе произнес:

— Что же так долго, мастер? Я же знал, что ты не умрешь от ледяной лихорадки. Магу ведь она нипочем, — с упреком он смотрел на главу клана; казалось, Кром обвинял его во всех несчастьях, которые свалились на клан в последнее время. — Почему ты лежал так долго?! Бессметные чуть не прорвались через ворота. Еле сдержали их… Тальгара вон зарубили прямо на башне…, — вдруг что-то в его лице меняется; морщины на лбу исчезают, а губы медленно растягиваются в улыбке. — Я… же понял мастер. Я понял! — уже громче проговорил он. — Ты же набирался сил. Точно! Матушка Шаша же рассказывала, как древние владыки подгорного трона также долго-долго лежали без движения. И все думали, что они больше никогда не встанут… Ха-ха-ха! А они вдруг вставали и становились еще сильнее, чем раньше.