Взять Тарантину

Лера (холодно). Богушев, твой испанский — это единственное, что в тебе есть, и тот не от ума, а от твоей бабушки-шпионки.

Макс смотрит на Леру, о чем-то задумавшись.

Макс (трогает себя за нос). …Почему только испанский? У меня еще римский профиль.

Титр: ЗАВТРА.

Америка. Площадка для парковки перед магазином подержанных автомобилей. День

Трое братьев внимательно разглядывают машины, выставленные на продажу. У них из-за спин выглядывает Продавец.

Продавец. Господа! А что, собственно, требуется от машины?

Братья кидают «кости», определяют докладчика и доверяют ему вступить в контакт с продавцом.

Один из братьев. Нам нужна большая черная машина для очень солидного человека. Чтобы он там и сидеть, и лежать мог.

Продавец. У меня как раз есть такая машина, в которой можно сидеть, хотя большинство предпочитает в ней все-таки лежать.

У входа в студию «Юниверсал»

Найхал, сын Нальхана, внимательно разглядывает черный-черный лимузин.

Найхал, сын Нальхана. А чем вы, мои дорогие, руководствовались при покупке этой машины?

Один из братьев. Уважаемый Найхал, сын Нальхана, да одарит вас Великий Степной Дух могучим здоровьем и взором орла! Папа сказал, что нужно взять большую, нарядную машину.

Найхал, сын Нальхана. Ваш папа очень дальновидный человек.

Один из братьев. Телевизоры мы уже в нее поставили.

Студия «Юниверсал»

Братья-азиаты ездят в экскурсионных вагончиках вместе с остальными туристами и снимают друг друга на три камеры.

Лимузин азиатов

Изображение камер братьев транслируется на экран монитора, встроенного в стену лимузина. Перед монитором сидит Найхал, сын Нальхана.

Студия «Юниверсал»

Братья окружили одного из студийных сотрудников.

Один из братьев (англ.). Уважаемый, а где Тарантино сидит?

Сотрудник. Тарантино пока не сидит. Он независимый кинематографист. Посмотрите по городскому справочнику адрес его студии.

Улица перед студией Тарантино

Найхал, сын Нальхана, и братья-азиаты стоят перед зданием студии Тарантино. Один из братьев стоит с толстым справочником в руках.

Найхал, сын Нальхана. Я позвонил уважаемому Тарантине, но он не стал говорить, а другой человек, наверно его дядя, сказал, что он не хочет продавать фильм ни за какие деньги и что он сейчас совсем говорить не хочет, потому что он глубоко сейчас думает, очень глубоко думает, как дедушка Номто.

Один из братьев. Великий человек!

Найхал, сын Нальхана. Очень великий, но кино нам все равно нужно.

Из дверей студии выходит Куинси.

Кафе «Дайнер». Вечер

Куинси сидит за столиком в полупустом кафе. На столике тарелка с гамбургером и кефир в пластиковом стаканчике. Куинси не ест и не пьет — его взгляд устремлен через стекло на стоящий возле заправки фургон без колес, на боку которого изображена лежащая шикарная мулатка с кисточкой в руках. Под изображением блондинки надпись на английском языке: «Изабель Монкисю. Титановые краски». Мечтательный взгляд Куинси скользит по телу шикарной женщины, но неожиданно изображение заслоняет чей-то широкий ремень с двуглавым орлом на пряжке. Куинси поднимает взгляд. Перед его столиком стоят четверо. Колоритные персонажи, один в нормальной одежде, трое других, огромного роста, — в азиатских национальных костюмах. Все четверо — азиаты. Учтиво улыбается только один (в нормальной одежде) — Найхал, сын Нальхана.