Взлет Андромеды (Мв-19)

Они ведь, твари уголовные, плодятся! Вырастают уже на новом человеческом материале, уже социалистического общества. Реальная банда "черная кошка" состояла вовсе не из уркаганов, а из внешне благополучных людей, рабочих, студентов, комсомольцев, спортсменов — а грабили и убивали, как в том кино. Хорошо, у кого-то из наших эта информация "из будущего" в памяти зацепилась — так что про "стадион" вспомнили сразу, и поймали гадов быстро. Или же, "Пашку-Америку" вспоминаю — не знаю, с кого писали персонаж из фильма "Трактир на Пятницкой", реальный гад с этой кличкой разбойничал в Москве в конце сороковых, имел вид и манеры английского денди, но стрелял не задумываясь и насмерть. Когда наконец его взяли, то оказалось — вовсе не "блатной", а активист, комсомольский секретарь какого-то завода, с безупречной репутацией! Перед тем, как приговор подписать (высшая — на нем четыре трупа было), я спросил — ну какого хрена это тебе понадобилось? А он ответил:

-Да просто, захотелось красиво пожить. Не одними лозунгами. А настоящей жизнью, чтоб было что вспомнить напоследок.

И добавил, совершенно не раскаиваясь:

-Жаль, что немного. Но все же лучше, чем ничего.

Это что для тебя "настоящее" — гульнуть в ресторане, на квартиру с девицами, и на "мерседесе" ночью по Москве? Ничего, отбегался, хватит! Только сначала напишешь, кто тебе про такую красивую жизнь рассказал — где, когда, при каких обстоятельствах, кто еще присутствовал. Поскольку именно это работа нашей Конторы, не с отдельными проявлениями старого мира разобраться, а систему пресечь, чтоб больше никто не сбился с пути. И ой не надо посмеиваться, "а ты тоже позволяешь" — ну да, я не монах, тоже не вижу ничего плохого и в ресторане культурно отдохнуть, и с барышнями, но во-первых, я это заслужил, во-вторых, на свою честную зарплату, а в-третьих, вот смыслом жизни это не считаю совершенно, и когда мне помирать придется — вовсе не это буду вспоминать.

Или дело самое последнее, осень пятьдесят четвертого. Вот помню, в прежней моей жизни старая советская песня была, про чекистов, в памяти зацепилась, "вера в людей — главное наше оружие". А у меня после того случая ощущение было, словно выгребную яму чистил. И в голове крутится не про "веру в людей", а что Мефистофель Фаусту говорит про обычного человека:

..что разумом зовет он — чувство это

Он лишь на то готов употребить,

Чтоб из скотов — скотиной худшей быть.

Служба Партийной Безопасности, где я имею честь служить, обычно не подменяет ни МГБ, ни угрозыск — бывает, что и сами злыдней ловим, в рамках доследования, или если дело изначально было особое, как в пятьдесят третьем ловили одного большого гада с кликухой "Странник" (прим.авт. — см.Красные камни). А тогда, полгода назад, все началось с письма, адресованного прямо в ЦК КПСС — от группы ленинградских деятелей культуры и науки. Ну, интеллегенция у нас "совесть нации", в этом времени хорошо помнят коллективные выступления тридцать известного года, про "фашистскую бухаринскую харю" и кого-то там еще, во времена более поздние и свободные та же интеллегенция активно выступала против чего-то — однако то, что сейчас легло на стол Анны Петровны Лазаревой, Инструктора ЦК, и давней знакомой Анны Андреевны Ахматовой, чья подпись в документе стояла первой по алфавитному списку — аналогии не имело ни в будущем времени ни в текущем. Чтоб наша коллективная совесть, и без побуждения от власти выступала как союзник этой власти — такое, пожалуй, бывало лишь в Отечественную, но никак не в повседневной гражданской жизни. А тут еще некий товарищ из Ленинграда жалобу написал и тоже на самый верх, что с его сынком несправедливо обошлись, засудили. Сам товарищ Пономаренко (который, несмотря на то, что сейчас официально Предсовмина, и по факту, второй в СССР человек после товарища Сталина — пост главы Службы с себя не сложил, ну так в войну Лаврентий Палыч на себе три министерских поста тянул) прочел и рассвирепел — да что это за (тут он вставил крепкое словцо) в Ленинграде творится? Срочно разобраться и меры принять — подключив Генеральную Прокуратуру и Верховный суд! Я, когда с делом ознакомился, разозлился не меньше — это кто ж в Леноблсуде такой добренький, чтоб за такую мерзость, и всего десять лет?