Взлет Андромеды (СИ)

– Мы всего лишь не понимали, зачем это было нужно. Не видели вклада во что-то общее. Зато наблюдали не раз, как результат нашего труда в буквальном смысле гниет – лишь ради того, чтоб где-то в бумажке галочку поставили. Цели, Идеи не было – а раз так, зачем стараться, время тратить, от себя что-то отрывать? Я это про нормальных людей говорю, не про подлецов. Некуда было себя деть – вот при горбаче и рвануло!

– Вы хотите сказать, что ваши люди были настолько против Советской Власти?

– Не против власти, а… Ну вот товарищ Сталин сказал про пассионарность – а куда ее разрядить, если она имеется? На войну, или что-то подобное, вроде милиции или пожарных, это все ж самая верхушка, у кого максимум есть. Творчество или наука – опять же, не каждому дано. А куда податься тем, у кого по минимуму, но есть – причем таких всегда в разы больше героев? Да в бизнес же, в свое дело – это было на Западе, но практически отсутствовало в СССР, и что любопытно, было затруднительно и у нас при царе, особенно для пролетария. Вот и вышло, что грабли оказались – и в 1917, и в 1991, одни и те же, в этой части.

– Положим, у нас этот путь открыт: захотел в артель, пожалуйста.

– Пантелеймон Кондратьевич, я другого боюсь. Сейчас доклад вам готовлю, после работы с немецкими и итальянскими архивами, при полной поддержке местных товарищей. Вот даже в наше время считалось, что фашизм, это собрались лавочники-колбасники и прочий мелкобуржуазный элемент в штурмовые отряды, чтобы бить евреев и коммунистов. А при близком изучении оказалось – что было совсем не так!

– Ну, что немецкие и итальянские рабочие охотно шли в штурмовики, это нам хорошо известно. И что про сей факт рекомендовано не распространяться – также.

– Не так! В реальности, фашизм с большим трудом проникал в пролетарские слои, где уже было сильное влияние коммунистов и социалистов – лишь когда же такового не было, как например в Румынии, то и среди пролетариев фашизм шел на «ура». Мелкобуржуазный элемент – и лавочники, и крестьяне – фашистов поддерживали, но без особого рвения, а скорее по принципу большинства. Но был класс или прослойка, как назовете – который отдался фашизму сразу, в массе, с увлечением и энтузиазмом! И это были вовсе не лавочники – а молодая часть интеллегенции, студенты университетов, госслужащие – «молодые государственники», можно сказать и так. Уж очень привлекла их идея – что все мы, и господа и трудящиеся, одна нация юбер против всего мира. Тем более что немцев и правда в 1919 году обидели сильно и несправедливо.[16]

– Хотите сказать, образно, что как раз «грамотеи» первыми и шли в «серые штурмовики дона Рэбы»? Интересно, если Стругацкий узнает, то что напишет здесь?

– Шли те кто искал и не находил Идею. Кто был достаточно пассионарен, чтобы не жить бараном, и нередко даже был образован – но не имел нужной информации, или не умел с ней работать. И охотно принимал то, что ему подсовывали – те, кому выгодно. Вы понимаете, к чему это ведет?!

– Что при таком раскладе, государству оказываются ценны «не умные, а верные»? Кто не думает, не спрашивает. «Не сметь свое суждение иметь» – так было ведь это у нас при Александре Третьем, и к чему после привело?

– Именно! То есть, запрещать – не выход. Получим итог – еще худший. Значит что остается? Если не можешь запретить..

– То возглавь. Вы это хотите сказать, Валентин Григорьевич?

– Именно это! Но черт побери, вот на языке вертится, и никак не родить. Как коротко и ясно обозвать то, что товарищ Сталин указал? Мы – первые на пути к коммунизму, самой высшей ступени общества! А значит, те кто на этот путь еще не вступил – против нас, как питекантроп перед человеком.

– Так это на «юбер» похоже выходит?

– «Юбер» у них был – по национальности. А в нашем времени был такой лозунг, «Русский мир».

– Это то что вы рассказывали про общество «Память»?

– Нет. Русский – это какой смысл в слово вложить. Если национальность – тогда привет Гитлеру в аду. Потому что объявить свой народ «юбер», ну а прочие, удобрением, это в конечном счете, гибель для любой страны. Тем более такой, как наша – где наверное и вовсе нет стопроцентных этнических русских, за столько веков смешения с народами-соседями. А если имеется в виду общность, как у Гумилева – «иди сюда, ты нам подходишь» – то приветствую. Поскольку в этом случае, русский, это не национальность, а свойство души и жизненные принципы. И глубоко фиолетово, какой ты крови – хоть немец, хоть узбек, хоть еврей.

– А в этом что-то есть… Но все же «русский» для Идеи мирового уровня – не подходит. Ведь тогда другие народы могут понять как – мы всех хотим покорить и себе подобными сделать. Мне-то вы объяснили, что это не так – ну а индус или аргентинец вас поймет?

– «Красный» – нам бы подошло, тем более что помнят у нас еще второе значение, «лучший», «красивый».

– Ага, «красная угроза». Месье Фаньер вам аплодирует!

– Мир мечты?

– Слишком абстрактно.