Взлёт и падение. Книга вторая. Падение

– Надо было на торгашей учиться, – зло произнёс командир самолёта Митрошкин. – Вон вся страна в торговлю ударилась.

– На банкира переучивайся, – невесело хихикнул кто-то, – будешь нас обирать.

– Если что будет у тебя брать безработного, – возразили ему.

– Это что же нам теперь зубы на полку?

– Безработный лётчик, да к тому же если ещё и бездомный! Звучит.

– Братцы, как же так? У меня же семья!

– Не у тебя одного.

Дождавшись, пока схлынут первые эмоции, Токарев продолжал:

– В виду сложившихся обстоятельств, принято решение о ликвидации одной эскадрильи Ан-2. Самолёты, отработавшие ресурс будут списаны, остальные законсервируют на длительное хранение. Возможно, часть самолётов будет продана. И последнее. Все пилоты, у кого есть соответствующий налёт на право переучивания на другие типы самолётов и вертолётов (хотя и там дела не блестящи) будут переучены по их желанию в нашем учебном центре.

– А у кого нет? – выкрикнул кто-то из зала.

На этот вопрос Токарев молча развёл руками.

– В грузчики без налёта берут, – мрачно подсказал какой-то юморист. – Или мойщиком самолётов. С лётным образованием сразу возьмут.

– Не возьмут, он же может самолёт угнать.

– Грузчик тоже может.

– Ну, тогда один путь: на рынок капустой торговать.

Уже сразу после разбора к Долголетову подошли несколько человек с рапортами на переучивание на самолёты Ан-24 и Ту-134. Другие принесли рапорты на увольнение. Некоторые не приняли никакого решения и ходили в раздумье. Трудно было решиться бросить то, к чему привык, что стало смыслом частью твоей жизни.

Григорий ставил на все рапорта одну визу: «Ходатайствую по существу». Взяв очередную бумагу, он поднял голову. Перед ним стоял прекрасный пилот, командир самолёта Лёва Муромцев.

– На какой тип, Лёва? – спросил он, разворачивая рапорт.

– Командир, я увольняюсь.

– Что? – привстал Григорий. – Ты хорошо подумал? У тебя налёт хватает на Ту-134.

– Знаю. Но я увольняюсь.

– Лёва, не пожалеешь? У тебя есть все предпосылки стать классным пилотом в тяжёлой авиации.

Григорию жаль было расставаться с этим грамотным, рассудительным и спокойным лётчиком. На него можно было положиться в любой обстановке. Чем-то отдалённо он напоминал ему Клёнова Жорку. Имел отличную технику пилотирования, быстро сдал на второй класс и готовился получить первый. Григорий планировал его на должность командира звена. Он отодвинул рапорт.

– Лёва, время пока терпит, я даю тебе срок подумать пару дней. Кстати, ты же ещё пенсию не заработал. Подумай об этом.

– Я всё обдумал, командир. Нужно рвать цепи пока сравнительно молодой, и ещё не поздно начать другое дело более надёжное, чем авиация. Впереди-то ей ничего не светит. Новых самолётов нет, старые самолёты тоже уже не делают.

– Вот так, значит? И каким же делом хочешь заняться?

– Займёмся бизнесом, пока много пустующих ниш. А пенсия? Я её всегда заработаю. Ведь лётчика к уборщице приравняли. Ельцин нас с ней, спасибо ему, уравнял. Правда, непонятно, как на эту подачку прожить? Его бы на неё посадить.

– Да уж! – вздохнул Григорий. – Ну что же, может, ты и прав. Не забывай нас. – И он размашисто расписался на рапорте.

– Разве авиацию забудешь? – невесело сказал Муромцев, забирая рапорт.

К вечеру Долголетов подвёл итог. Два опытных командира и два вторых пилота написали рапорт на вертолёт Ми-8. Четыре командира – на Ту-134. Один – на Ту-154. Ещё два вторых пилота пожелали летать на Ка-26. «Ну, это они зря, – подумал Григорий, – ведь эти маленькие вертолёты скоро тоже останутся без работы». Но разубеждать ребят не стал. Ещё один командир и три молодых вторых пилота даже не успевших посидеть в кабине просто уволились.

Подписывая рапорта молодёжи, он старался не смотреть им в глаза, в которых стояли слёзы. В одночасье рушилась их мечта, к которой они упорно и целеустремлённо шли больше трёх лет. Сколько же денег затратило на них государство, подумалось ему. Не один миллион. Подготовка пилота стоит очень и очень дорого. И всё ради того, чтобы потом безжалостно вышвырнуть их из системы. Да научатся ли когда считать деньги в этой стране? Или в ней их умеют только воровать?

– Брат открыл салон по ремонту автомобилей, – говорил в курилке один из молодых лётчиков, – пойду к нему в подмастерья.

– А я, наверное, поеду на Север, выучусь на бурильщика, – говорил второй. – Говорят, сейчас они там хорошие деньги зашибают.

– Да сейчас только нефтяники и живут, – согласился с ним третий. – Вам хорошо, вы местные. А мне ничего не остаётся, как ехать на свою родину к родителям. Радовались мои старики, лётчиком буду. А теперь и не знаю, кем стану. Опять всё с нуля начинать.

– Ну и давай вместе на Севера рванём. Чего ты там в своём маленьком городишке найдёшь? Там же сейчас стопроцентная безработица. Не будешь же на самом деле, на рынке у прилавка стоять.

– А где там жить-то?

– Как будто у тебя здесь жильё было. Квартиру снимем.

– Да там, говорят, дают жильё служебное. Не то, что в авиации.

– Ага, балок на четверых.

– А там, может быть, времена изменятся, так и обратно вернёмся. Диплом пять лет действителен.

– Нет уж, хватит с меня авиации.