Взлет и падение «Советского писателя»

На общем собрании в июне 1995 года встал вопрос о членах ДСК, отказывающихся платить деньги на восстановление дороги. Среди злостных неплательщиков оказалась и популярная певица Ирина Аллегрова, хотя сумма для нее была пустяковой — эквивалентной 400 долларам США. На собрания популярная певица не ходила ни разу, но прислала своего представителя, оказавшегося по совместительству мужем примы, танцором Игорем Капустой. Браком счастливая пара сочеталась в церкви всего год назад, и молодой муж рвался в бой, чтобы защитить поруганную честь супруги. Он говорит, что не видит оснований платить, так как дом они строят за свой счет. Ему пытаются объяснить, что это деньги на ремонт дороги, которой они пользуются из-за временного отсутствия у звездной пары вертолета, но танцор упорствует в своем непонимании. При этом он ведет себя так, что члены кооператива требуют удалить его с общего собрания. Он уходит своей танцующей походкой, высокий, красивый и полный презрения к окружающим. Мстительные писатели требуют отключить у Аллегровой электричество и прекратить пропускать грузовики к ней на стройку до тех пор, пока она не погасит долг. На следующий день один из работников кооператива лезет на столб, пытаясь выполнить постановление общего собрания. С участка любимой народом певицы выходит человек в камуфляже и с автоматом Калашникова в мозолистых руках. Этот аргумент принимается как основательный для временного сохранения подачи электроэнергии в дом Ирины Александровны. Работник конторы кубарем скатывается со столба. Но победа вооруженной охраны оказывается пирровой. Грузовики певицы прекращают пропускать на территорию поселка. В итоге прима вынуждена погасить долг. Кстати, вооруженная охрана, сигнализация и прожекторы, включающиеся при приближении любого существа к забору усадьбы певицы, не спасают последнюю от крупной кражи ее драгоценностей спустя несколько лет. Как супостаты это проделали, осталось загадкой по настоящее время.

Одну из дач в Пахре купил сам Борис Березовский. Тогда еще не секретарь Совета безопасности России и не личный враг самого Владимира Владимировича, еще не организатор всех террористических актов в России и не заказчик большинства громких убийств, а простой олигарх. Его самого в поселке никто не видел, приезжала для знакомства с членами правления какая-то из жен, на даче жили то ли прихлебатели, то ли просто бандиты.

На другой даче живет еще один простой российский олигарх, Рубен Варданян, владелец и руководитель инвестиционной компании «Тройка Диалог». Его предпринимательская жилка заметна не сразу, но вдумчивый исследователь ее обнаружит. Он купил не только участок в поселке «Советский писатель», но и солидный кусок земли в соседнем поселке Мосстроя, да так удачно, что эта земля примыкает к заднему забору усадьбы Варданяна. Теперь у него свыше гектара земли с несколькими строениями, которые видны только с изнаночной части участка. Территория обнесена частоколом, так что напоминает форт времен освоения Дикого Запада в Северной Америке, построенный для защиты от индейцев, правда, накладка вышла — у нас индейцев нет.

Впервые с момента основания поселка писатели перестали стремиться купить в нем дачу, а наоборот, стали продавать дачи и уезжать из Красной Пахры. Продал дачу Эдуард Володарский, не выдержал раздражающего соседства, гуляющих по поселку «мордоворотов» в камуфляжной форме. Впрочем, уехал он недалеко: купил дачу на берегу Десны. Сомнительно, чтобы там ему не встретились местные «мордовороты».

Доступ в лес и на речку Десну жителям поселка практически закрыт. Собственно говоря, леса-то и нет. В нем настроили дачных поселков, разрезали заборами, проложили дороги. Грибы практически исчезли. Лесников не видно, зато видны горы строительного и бытового мусора, который жители новых поселков выбрасывают по обочинам дорог. Страна — временщик и ее граждане тоже временщики. Рядом вырос за высоким забором, мило украшенным колючей проволокой, новый солидный поселок. Здесь охрана, площадка для машин, постороннему въехать и войти невозможно. Называется эта крепость «Творчество». Здесь, как ни странно, в основном тоже живут писатели. Правда, почему-то красно-коричневого типа.