Взлет индюка

— Он тебя предаст, — внезапно сказал Слайти. — Потому что ненавидит. Не за то, что ты орков людьми сделал, а за то, как ты его унизил перед товарищами. Может, устроишь с ним дуэль до первой крови?

— В боевом походе дуэли запрещены, — сказал Джон. — Нарушение карается повешением или отрубанием головы по усмотрению командира.

— Для такого случая можно сделать исключение, — сказал Слайти. — Джон, мне очень не нравится, что мой лучший офицер так тебя ненавидит. Он предаст наше дело при первой же возможности!

— Предаст, — согласился Джон. — Роль у него такая — предавать. В каждом коллективе всегда есть свой Джудас, и лучше, когда командир точно знает, кто у него играет эту роль. Джудасы — они как крысы, всюду заводятся сами собой, воевать с ними бесполезно, с ними надо сосуществовать. Очень хорошо, что у нас в отряде есть Джудас. Когда я захочу сделать утечку информации, я буду знать, к кому обращаться.

Слайти хмыкнул.

— Так прямо подойдешь и скажешь: «Разгласи, пожалуйста, такую-то тайну при таких-то обстоятельствах?» — спросил он.

— Нет, конечно, — улыбнулся Джон. — Я выстрою очень сложную интригу, он не поймет, что на самом деле это я к нему обратился. Я неплохо работаю с агентами, еще в ту эпоху научился. Каэссар-то в службе безопасности раньше работал. Не знал?

— Не знал, — подтвердил Слайти. — Но догадывался. Очень уж ты похож на этих…

— Зря ты так морду кривишь, — сказал Джон. — Работа у меня гадкая, но необходимая. Как у золотаря.

— Золотари — это орки, — сказал Слайти.

— А я и есть орк, — улыбнулся Джон. — Вот, гляди.

Слайти посмотрел на Джона и вздрогнул — тот временно сформировал на челе и ланитах орочьи печати.

— Ты с другими так лучше не шути, — сказал полковник. — Не поймут.

— Знаю, что не поймут, — кивнул Джон. — Вот, уже стер.

— И со мной так больше не шути, — продолжил Слайти. — Я — человек злой и циничный, но у моего задубевшего мозга тоже свой предел есть.

— Свой предел есть у каждого, — сказал Джон. — Это нормально. У меня тоже есть, только он дальше. Иногда я думаю, а не слишком ли он далеко? Осталось ли во мне что-то человеческое или я уже не человек, а хренобог недотраханный? Ненавижу эту жизнь!

— Ты поплачь, — посоветовал Слайти. — Очень помогает, если не злоупотреблять.

— Пробовал, — вздохнул Джон. — Почти не помогает на самом деле.

— Значит, плохо плачешь, — сказал Слайти. — Надо искренне плакать, с надрывом. Тогда поможет.

— Научишь? — спросил Джон.

Полковник рассмеялся и хлопнул Джона по плечу.

— Сам научишься, — сказал Слайти. — Ты кто: великий вождь или пенис лошадиный? То-то же! Гляди, Мунлайт собрал-таки народ.

— Вижу, — кивнул Джон. — Зря он так скачет, теперь-то зачем лошадей загонять? Все равно битва уже проиграна.

— Пойду, объясню, — вздохнул Слайти. — Поедешь со мной?

— Сам справишься, — отрезал Джон. — А я пока поплачу.

— Только не увлекайся, — посоветовал Слайти. — А то посмотрят бойцы на великого вождя, а он весь сопливый и заплаканный.

И пришпорил лошадь, оставив великого вождя в одиночестве.

3

— Трехминутная готовность! — провозгласил Невилл. — Алиса, делай раз!

Алиса спрыгнула с лошади, сняла плащ и стала обматывавать плотную ткань вокруг собственной головы.

— Алиса, отставить! — крикнул Дик Росс, которого раньше звали Звонкий Диск. — Не портянку мотаешь, щель вон какая, ослепнешь на фиг! Перематывай заново!

— Двухминутная готовность, — сообщил Невилл.

— Я не успею! — воскликнула Алиса.

— Зато я успею, — сказал Дик.

Ухватил Алису одной рукой за рукав, а другой за ворот, потянул на себя, внезапно подставил подножку, завалил на траву и сам повалился сверху.

— Фы фефо, офуфел фафух?! — завопила Алиса.

Когда она начала падать, она от изумления разинула рот, туда попал угол плаща и теперь мешал говорить.

— Тьфу! — закончила Алиса свою речь.

Дик сполз с нее, ухватил за скомканный плащ, сильно дернул, потом сказал:

— Нет, не успею.

Кое-как закрутил полу плаща вокруг ее головы, надавил Алисе на затылок, пригнул голову к земле, и снова навалился сверху.

— Храбрый ты парень, — прокомментировал Дэн.

— И развратный, — добавил Невилл. — Минутная готовность.

— О да, я такой! — воскликнул Дик и подвигал бедрами, имитируя непотребство.

— Фа я фефя… — попыталась сказать Алиса, но в рот снова попала грязная тряпка, и она смогла выдавить из себя лишь шепелявое бормотание.

— Тридцать секунд, — сообщил Невилл.

Его голос звучал приглушенно, как будто из другого мира или во сне.

— Отвратите, боги, святого Песца, пожалуйста, ибо уповаю на вас всею душою! — закричал Дик.

В самое ухо закричал. Если бы голова Алисы не была обмотана тряпьем — оглохла бы.

— А если что не так, так я эту телку в жертву принесу! — добавил Дик после короткой паузы.

— Эх, не зря тебя Джон Диком назвал, — прокомментировал Дэн.

— Пятнадцать секунд, — прокомментировал Невилл.

— Ну, песец, — сказал Дик.

Алиса вытолкнула изо рта тряпку, провела языком по зубам, пошевелила нижней челюстью, на зубах заскрипели песчинки.

— Вот бля, — сказала Алиса.

И тут началось.