Взлетная полоса

— Надеетесь достать путевку?

— Надеюсь вдоволь накупаться в море, — ответил Сергей.

Больше вопросов Боровиков не задавал, заполнил отпускной билет и выдал его Сергею. Сергей сунул билет в карман. Решил, не заходя домой, ехать в Есино. В вестибюле минуту задержался и по внутреннему телефону позвонил Юле. Трубки никто не снял. «Позвоню завтра», — подумал Сергей. Вышел на улицу, остановил проходившее мимо такси и поехал на вокзал.

Надо сказать, что дорога несколько успокоила его. Народу в вагоне было немного. Ему никто не мешал. Он мог обдумать все не торопясь. И он обдумал. В конце концов, разве не того же добивался от него Верховский? И при каждой встрече напоминал, что ему совершенно необходимо расти как ученому, что на одной практике он далеко не уедет. Разве не это же предложил, хотя и в приказном порядке, сейчас ему Кулешов?

Друзья встретили его упреком.

— Ты бы хоть предупредил, что в отпуск собираешься, — пожимая ему руку, сказал Заруба.

— А вам откуда об этом известно? — удивился Сергей.

— Боровиков звонил. Нигде не может тебя найти. Просил передать, что шеф приказал достать для тебя путевку. Так вот, в следующий вторник можешь ехать.

— И даже сказал куда?

— Ты же сам вроде Сухуми выбрал:

— Удивительно трогательная забота о бывшем подчиненном! — усмехнулся Сергей.

— О бывшем? — переспросил Окунев.

К ним подошел Владимир. Оказывается, он тоже уже знал, что Кулешов не пустил его в отпуск. Сообщил все тот же старательный Боровиков.

— Как же ты там все перепутал? Доверяй серьезные дела вашему брату! — полушутя, полусерьезно проговорил он.

Сергей впервые вдруг за все это время почувствовал обиду. Друзья смотрели на него с укором. От него чего-то ждали, на него надеялись, а он уже ни для кого ничего не мог сделать. Его уже оторвали от них. Оторвали, и даже не посоветовались с ним. И вот за эту бесцеремонность по отношению к себе было обидно. Сергей рассказал друзьям, чем закончилась для него встреча с Кулешовым. Его не перебивали, хотя слушали, почти не веря. Но потом поняли, что он не шутит. И тогда Окунев вдруг выругался зло и хлестко.

— Никогда не думал, что шеф такой старый дурень. Отпустить тебя мог только полный осел, — откровенно сказал Заруба.

— Он не отпустил, он выгнал, — поправил Окунев.

— То-то и оно, — согласился Остап.

— Ну и черт с ним! Защищайся и не возвращайся к нему! — сказал Владимир. — Разве тебя в другое КБ не возьмут?

— Защищусь и останусь на преподавательской работе, — вслух подумал Сергей.

— Получу звание и тоже уйду в адъюнктуру. Не запретит. Я давно уже тут ишачу, — сказал Окунев.

— Ладно. В отпуск так в отпуск, — сказал Сергей. — Я, знаете, пока в электричке ехал, даже помечтал малость. Хоть раз в бархатный сезон покупаюсь:

— Хочешь сразу на юг? — спросил Владимир.

— Почему сразу? Приехал к тебе договариваться. Махну на неделю к старикам. Подваливай в пятницу. Пару дней вместе постреляем.

— Буду как пить дать! — пообещал Владимир. — А оттуда, захочешь, и тебя прихвачу.

— Дети вы. Малые и неразумные хлопчики, — вздохнул вдруг Заруба. — Такой поворот в жизни, а они думают о какой-то дурацкой стрельбе.

— А что теперь, удавиться? — усмехнулся Сергей.

— Да нет, тебе не надо. Пусть давится кто из ума выживает, — рассудил Заруба. — Только я смотрю, как у вас все легко. Легко вы живете. Наверно, так и надо.

Вечером Сергей вернулся в Москву. Весь день он был на людях. Теперь никого рядом с ним не было. И он сразу почувствовал себя в этом огромном многомиллионном городе одиноким. Очень одиноким. За эти годы он немного нажил друзей. Но все они были в КБ. А КБ вдруг стало для него чужим. Был, конечно, брат, Владимир. Но он был в Есино. А Сергею нужен был кто-то здесь, рядом, с кем бы он мог сейчас перекинуться живым словом. Был самый дорогой для него на свете человек — Юля. Но она тоже была не с ним. А где? Сергей мог только догадываться: либо дома, либо у матери, либо на даче. Ни по первому, ни по второму, ни по третьему адресу он даже не мог ей позвонить. Но почему до сих пор не позвонила она сама? Неужели она еще ничего не знала? Был умный, добрый Бочкарев. Ему Сергей позвонить бы мог, несмотря на поздний час. Но Бочкареву звонить не хотелось. Помешало ущемленное самолюбие. Слишком это было бы похоже на разговор отверженных. Незаметно для себя самого он снова вернулся к мыслям о Юле. Решил сам ей на сей раз не звонить. Пусть все узнает не от него. И не только узнает. Пусть как-нибудь проявит себя на этом крутом повороте в его жизни. Раздумья его прервал телефонный звонок. Сергей быстро снял трубку.

— Вы уже дома? — услышал он голос Ирины и обрадовался ему, хотя сам за все это время не вспомнил о ней ни разу. А Ирина, не дождавшись ответа, продолжала: — Я вам звонила уже дважды.

— Я только вкатился. Знаете, пока все там передал, тары да бары. Потом шастал по магазинам.

— Когда вы уезжаете?

— Завтра утром.

— Я хотела помочь вам собраться.

— Спасибо, Ирочка. И обязательно поможете, — поблагодарил Сергей. — Только не сейчас. Поеду на юг — тогда.

— Путевка будет завтра, — сообщила Ирина.