Взлетная полоса

— Но я буду делать то, что угодно моей душе, — уточнил Сергей. — Да я два года собирался серьезно заняться эпохой Возрождения, чтобы составить для себя какое-то законченное о ней представление, но даже по Музею изобразительного искусства не мог побродить вдоволь. Был вместо этого раза два по часу, и точка! А ведь надо же обогащаться, Володя. Непременно обогащать себя, иначе превратишься в гаечный ключ! Знаешь, кто в этом отношении у нас ведет себя всех разумней? Юля!

— Ну, с ней я тебя равнять не собираюсь, — заметил Владимир.

— А почему? Специалист она очень хороший, серьезный. А что касается общей эрудиции, общего кругозора — она спокойно даст сто очков вперед любому из нас.

— Да ты не забывай, у нее жизнь совершенно другая! Она себе может позволить все! И всегда наверняка позволяла.

— Вот и мне представилась возможность немного мою жизнь изменить. Я сначала не понял этого, даже обиделся. А потом разобрался и сказал: пусть так и будет! — закончил разговор Сергей.

Но Владимир не удовлетворился таким объяснением. А может, просто не захотел его принимать и поэтому заговорил вдруг снова.

— А по-моему, ничего ты не понял.

— Это почему же? — удивился Сергей.

— Как же ты можешь так легко отказаться от своего «Фотона»? Он же до конца твой? Сколько он тебе стоил сил?

— Я не отказывался.

— Прекратить работу — все равно что отказаться.

— Не я прекратил.

— Да. Но ты этому обрадовался.

— А что бы ты сделал на моем месте? — запальчиво спросил Сергей.

— Не знаю. Я как-то тебе уже говорил, не очень-то я хорошо разбираюсь в твоих делах. Но, во всяком случае, на полпути останавливаться не стал бы, — сказал Владимир и поднялся с песка.

Глава 22

Юля не очень удивилась, не увидев в понедельник утром Сергея в КБ. Он вполне мог вернуться в группу. Но ей не терпелось узнать, чем закончился его разговор с отцом, как тот отнесся к предложению Сергея о новом объективе, и она позвонила в Есино.

К аппарату подошел Остап. Он выслушал Юлю и вздохнул:

— Ты, мать, как с луны свалилась.

— Почему? — удивилась Юля.

— Так он же у нас больше не работает.

— А где же он работает? — совсем опешила Юля.

— Тебе лучше знать. Ты там к начальству ближе:

— Ничего не понимаю, — растерялась Юля. — Или это у тебя юмор сегодня такой?

— Нет, мать. На сей раз не до шуток, — сказал Остап и повесил трубку.

Юля поняла: произошло совершенно непредвиденное. Она предупреждала Кольцова, что отец может встретить его предложение в штыки, ибо оно, вопреки всякому здравому смыслу, может ему не понравиться только за то, что никогда и ни с кем не было согласовано. Этого можно было ожидать вполне. Но такого бесцеремонного обращения с Сергеем она даже представить себе не могла. От возмущения у нее даже румянец выступил на щеках, что бывало очень и очень редко. Два дня, субботу и воскресенье, она провела с отцом и Игорем. Но никто из них и полусловом не обмолвился о случившемся, хотя о делах КБ они затевали разговор постоянно. Выходит, они умышленно замалчивали эту тему? Ситуация выглядела более чем странно:.

Юля сунула в сейф чертежи, заперла его и зашла в приемную, к Ирине. Зашла и безо всяких обиняков передала ей свой разговор с Остапом.

Ирина в ответ тоже задала ей вопрос:

— Ты действительно ничего не знаешь?

— Клянусь, ничего! — заверила Юля. — У меня такое впечатление, что вокруг меня настоящий заговор.

Тогда Ирина рассказала ей все, что знала сама. Юля слушала ее, не проронив ни слова.

— Я тоже решила уйти из КБ, — объявила в самый последний момент Ирина.

— Вот те на! А ты-то чего ради? — не уставала удивляться Юля.

— Я люблю его. И без него мне тут нечего делать, — сказала Ирина.

Юле показалось, что ее окатили ушатом холодной воды. И еще ей показалось, что сегодня все сговорились свести ее с ума и несли какую-то чушь, ибо иначе, как чушью, нельзя было назвать все, о чем говорили.

— Я хочу и буду там, где будет он, — сказала Ирина.

Но этого Юля уже не слышала. «Я люблю его, — машинально повторила она слова Ирины. — Она любит его. О, господи: «

— К сожалению, я не знаю, куда его откомандируют, — сказала Ирина.

— Узнаем, — коротко ответила Юля и направилась к Боровикову.

Она не думала о том, как истолкует ее любопытство кадровик. Ей стало вдруг это совершенно безразлично. Но она подумала, что на ее прямой вопрос он может и не ответить. И, войдя к нему в комнату, зажатую между АХО и экспедицией, повела разговор несколько окольно.

— Вы, без сомнения, Николай Гаврилович, в курсе дела, кого пошлют в Есино вместо Кольцова? — почти утвердительно спросила она, протягивая Боровикову руку.

К ее удивлению, всегда предельно любезный, Боровиков на этот раз в ответ только беспомощно заморгал. Он был бы рад сказать ей все, что знает по этому вопросу. Но к сожалению, на данном этапе ему ничего не было известно. Начальство еще не приняло по этому поводу никаких решений.

— Не хотите ли вы сами там поработать? — участливо спросил Боровиков.

— Вот именно, — уклончиво ответила Юля.

— С удовольствием предложу вашу кандидатуру, — пообещал Боровиков.

— А Кольцов уже получил предписание? — спросила Юля.