Взлетная полоса

— Ни будь-будь! — поклялся Владимир. — Ты, говорю, откуда взялся? А он, оказывается, за мной, как за нарушителем, километров десять гнался. Как, говорит, увидел, что вы дорогу осветили, так тоже мигалку включил, сирену включил — и за вами. Чем, говорит, вам помочь? Перекрывай, говорю, дорогу, а то сейчас мне все крылья поотшибают. Он, не долго думая, свою канарейку поперек шоссе — раз! А с другой стороны факел бензиновый — два!

И тут Владимир увидел брата.

— И ты уже не спишь? — направился он к нему, расталкивая окружавших его людей.

— С тобой уснешь, — добродушно проворчал Сергей.

— А что такого? Покрышкин на дороги запросто еще во время войны садился.

— Так ведь то Покрышкин! — заметил Сергей.

— Так ведь сейчас-то проще, не стреляют! — засмеялся Владимир и вдруг закрыл глаза руками, растер лицо и вздохнул тяжело и устало.

— Иди-ка ты спать, — посоветовал брату Сергей и только сейчас заметил, какие у него воспаленные, красные глаза.

— Доложу на КП и пойду, — согласился Владимир. — Это, кажется, последнее испытание было?

— В этой серии — да.

— А следующая когда?

— Не скоро. Еще надо придумать, как ее проводить.

— Так, может, я пока в отпуск смотаю?

— Наверно, можно. Я скажу Бочкареву, чтобы он сегодня же переговорил с шефом.

— Скажи, — кивнул Владимир и пошел через поле к командному пункту нетвердой, непривычно обмякшей походкой.

В ангаре со спарки сняли катушки с отснятой пленкой. Бочкарев повертел их, потряс над ухом, задумчиво проговорил:

— Дорогая штука получается:

— Случай. Непредвиденный случай, — заметил Окунев.

— Э… милый вы мой, Олег Максимович, какой уж там случай! — скептически поморщился Бочкарев. — Да вся история науки полна таких случаев. И что в данных ситуациях особенно парадоксально: ошибаются одни, а расплачиваются за них другие. А Владимир, я скажу, божьей милостью испытатель! Это талант. Да еще какой! Жалко будет с ним расставаться.

— Почему расставаться? — удивился Заруба.

Бочкарев сделал вид, будто не расслышал вопроса. Только оглядел всю группу и сказал:

— Ладно, пойдемте к себе. У нас свои дела.

И все пошли в инженерный дом. У самого подъезда Сергея взял под руку Заруба.

— А чего ради он решил с Володькой прощаться? — указав в сторону Бочкарева взглядом, спросил он.

Сергей догадался, в чем дело, но в ответ лишь неопределенно пожал плечами.

— Он думает, Володьку отстранят от полетов? — продолжал допытываться Заруба.

— Не знаю. Ничего не знаю, — буркнул Сергей и вошел в подъезд.

В помещении все разошлись по своим рабочим местам. Но Бочкарев неожиданно попросил всех сесть поближе, как это обычно бывало на служебных совещаниях. И еще он сказал:

— Курите, пожалуйста, — и закурил сам. Но поскольку он делал это лишь в исключительных случаях, все насторожились.

— Друзья, — сказал Бочкарев, глядя куда-то в пол, — я прощаюсь с вами. Я только что разговаривал с шефом и получил команду выехать в Москву. Приказ о моем назначении на новую работу подписан еще неделю назад, но шеф просил довести эту серию испытаний до конца. Я довел. Теперь все. Поверьте, мне очень трудно расставаться и с вами, и с КБ, и с работой, которой я отдал почти полжизни. Но это надо, как говорят, для пользы дела. Временно группу возглавит Сергей Дмитриевич. Желаю вам успехов, друзья.

Бочкарев приподнял рукав кителя и долго смотрел на свои часы. Потом заговорил снова:

— Пойду собираться. В половине третьего придет машина. Кстати, наконец-то привезут снимки. Кажется, шеф понял, что здесь для работы они тоже нужны. А в час всех прошу ко мне отобедать. И Владимира, Сергей Дмитриевич, непременно пригласите. Непременно. И Жердева.

И он ушел. А они остались. Как сидели, так и остались сидеть. Молчали. Курили. Нарушил раздумье Заруба.

— Значит, состоялось. А я думаю, чего ради он про какое-то расставание с Володькой сегодня ляпнул? Жаль… — ни к кому не обращаясь, задумчиво проговорил он.

— Да… про него не скажешь… давай-давай, может, без тебя лучше будет, — в тон ему продолжил Окунев.

— Не скажешь, — согласился Заруба. — А интересно, он это сам от начала до конца или все же шеф руку приложил?

— Какая разница, — отозвался Сергей.

— Не скажи. Потому как надо вперед смотреть. И если он сам, то дело одним чередом пойдет. А если не сам — то жди, как говорят мои земляки, чего не трэба.

— Остап прав, — подтвердил Зарубу Окунев.

Сергей и сам отлично понимал все. И сам, еще гораздо раньше, чем они, думал о том же самом и точно так же, как они. Но обсуждать их будущее он не хотел. Ему вдруг стало неприятно от мысли, что его друзья еще, чего доброго, заподозрят его в каких-нибудь корыстолюбивых помыслах. Ведь как-никак, а старшим, хоть и временно, h%d теперь назначил его.

— Как бы оно ни пошло, а делать его нам, — сказал он. — И только мы знаем, как его делать лучше.

Сказав это, он поднялся из-за стола, достал из своего сейфа чертежи и, разложив их, приступил к работе. Остальные присутствовавшие последовали его примеру.