Взлетная полоса

-- Я, конечно, понимаю, что полк -- это не академия. Возможности наши в сравнение не идут. И наш Зеленоборск -- это не Москва. И трубы наши пониже, и дым из них пожиже, -- собравшись с мыслями, снова заговорил Фомин. -- Но веришь или нет, Михаил Иванович, никак я не могу и не хочу смириться с тем, что учим мы солдат на устаревших тренажерах и макетах. Но техники всякой учебной я сюда натащу столько, сколько потребуется. Все оборудование предельно автоматизируем. Внедрим на стрельбище обратную информацию. Нам пропускную способность учебных мест надо повысить! И вот, исходя из этой последней задачи, у меня к тебе, Михаил Иванович, самый .b"єb"%--k) вопрос: найдем ли мы в полку специалистов, которые помогут нам выполнить все эти благие планы? Ты пойми меня: мне не столько понадобятся рабочие руки -каменщиков, слесарей, плотников мы отыщем, -- сколько грамотные головы.

-- Есть головы, Виктор Степанович, -- с готовностью ответил Доронин.

Фомин сразу остановился.

-- Кто?

-- Хотя бы Кольцов.

-- Командир первой роты?

-- Именно он.

Лицо у Фомина скривилось. Он сел в свое кресло и сухо проговорил:

-- Почему-то не думал, что ты именно его назовешь.

-- А что вы имеете против него, Виктор Степанович? -- удивился Доронин.

-- Наблюдал я сегодня за ним во время испытаний и должен сказать: мнение о нем сложилось не ахти! -- нахмурил брови Фомин. -- Ну сам посуди: мы его с заезда у вышки ждем, а он самовольно, никого не предупредив, взялся в чем-то там железнодорожникам помогать. Семин его тоже не хвалит. А ты в помощники мне его предлагаешь:

В голосе Фомина явно прозвучали нотки недовольства. Такой реакции Доронин не ожидал. Тем более что о заминке, которая произошла на танкодроме, он знал. Ему об этом сообщил начальник штаба полка подполковник Лыков. Но ведь точного срока доклада Кольцову никто не устанавливал. И следовало ли из этого делать о капитане те выводы, которые уже сделал Фомин. Лановой, с которым Доронин проработал столько лет, никогда бы не стал так спешить с оценкой человека. Доронин тоже нахмурил брови.

-- Да Семин, товарищ подполковник, вообще с удовольствием сплавил бы его куда угодно. Я назубок все его доводы знаю, -- сказал Доронин и махнул рукой, дав понять, что речь идет о деле совсем не простом, далеко не новом, изрядно поднадоевшем и наболевшем.

-- Что же это за доводы? -- с любопытством взглянул на своего заместителя Фомин.

-- Наверняка сказал, что Кольцов -- человек невоенный, -- начал как по-писаному перечислять Доронин. -- Что настоящей военной подготовки он не имеет. И между прочим, есть в этом доля правды. Только как на эту правду смотреть. Лично я ее понимаю так: училище и академию Кольцов у нас здесь заканчивает. Наш полк для него и первый, и второй, и третий курс. Мы должны научить его армейским порядкам. А Семину никогда этого не понять. Да и не под силу ему такого, как Кольцов, чему-нибудь научить. Дело в том, что Семин -- это вчерашний день армии. А Кольцов: пожалуй, даже и не сегодняшний, а завтрашний.

-- Да разве Семин старый? Какой же он "вчерашний день"? Бог с тобой! -даже усмехнулся Фомин. -- Ему еще служить да служить.

-- Не в возрасте его беда, -- возразил было Доронин. Но в это время посыльный принес чай, и Доронин замолчал. И пока посыльный расставлял на столе стаканы, немного успокоился и нашел, как ему показалось, более обстоятельный ответ Фомину. Он размешал ложкой душистый, янтарного цвета, напиток, дождался, когда посыльный уйдет, и продолжил: -- Именно беда, иначе и не назову. Семин в армию пришел сразу же после войны. Таким образом, фронтового опыта он не приобрел, а высшего образования до сих пор не получил. Да, наверное, и не получит. В академию опоздал, а заочником в институт сто лет не соберется. Вот и остался без опыта и без знаний. Потому я и сказал о нем, что это вчерашний день нашей армии, ведь такие, как он, свое дело уже сделали. Или, в лучшем случае, доделывают. И вы, Виктор Степанович, это не хуже меня знаете. Они тогда были хороши, когда, окончив училища, заменили офицеров военного времени. Тех, кто с одной звездочки начинал, кто после всяких там курсов на взвод приходил, кто вырос в офицеры из сержантов, кто из запаса был аттестован и переаттестован: А Кольцов, товарищ подполковник, дело совсем другое. Прекрасно подготовлен. Командир с аналитическим a*+ $., ума. Принципиальный. Не за такими ли будущее? Вы посмотрите, как к нему солдаты тянутся! В прямом смысле готовы за него в огонь и воду!

Сказав это, Доронин снова помешал ложечкой чай и отхлебнул. Чай обжег губы. Но Доронин не обратил на это внимания. Он ждал, что скажет командир. А Фомин почему-то молчал. Доронин понял, что не переубедил командира.

За окном прозвучал сигнал "Отбой". Фомин придвинул к себе стакан и проговорил мягко:

-- Во всем надо разобраться как следует. А с тобой, Михаил Иванович, мы еще не один стакан чаю выпьем: Наша совместная служба только начинается.

Глава 4