Взлетная полоса

-- У вас, Юлия Александровна, такой вид, будто вы что-то потеряли.

-- Я действительно потеряла, Владимир Георгиевич, -- призналась Юля и коротко рассказала собравшимся об истории с измерителем.

-- Ну, знаете, это совсем ни на что не похоже! -- сразу встрепенулся Бочкарев. -- С чем же мы вернемся?

Ачкасов тоже недоуменно развел руками.

-- Странно, почему же мне ничего об этом не доложили? -- неизвестно к кому обращаясь, проговорил он. Но оказалось, что он имел в виду совсем не разбитый прибор. -- Если я правильно вас понял, то командир роты предотвратил крушение?

-- Очевидно, да, -- не совсем уверенно ответила Юля.

-- Тогда, конечно, совсем другое дело, -- смутился Бочкарев. -- Я- то, признаться, подумал о самой обыкновенной аварии. Мало ли что бывает!

-- Бывает. Я разберусь, -- пообещал Ачкасов и приступил к делу. Он подробно расспросил каждого сотрудника бюро о том, что тому еще предстояло сделать в полку. Просмотрел интересовавшие его отч1тные карточки. И вдруг объявил: -- Я сегодня ночью уеду в Москву. Мне в какой-то степени картина ясна.

-- Да и мне тоже, -- неожиданно признался Бочкарев.

-- Но вы, Юрий Михайлович, доведите всю программу испытаний до конца, -- предупредил Ачкасов.

-- Непременно. Все будет как надо, Владимир Георгиевич.

-- А что же мне делать? -- спросила Юля.

-- А вам, наверное, тоже надо возвращаться в Москву, -- подумав, решил Бочкарев. -- Добывайте там новый измеритель. Высылайте его сюда. Без замеров мы как без рук.

Ачкасов поддержал Бочкарева:

-- Конечно. Раз уж так случилось -- надо исправлять положение.

Глава 5

Кольцов пришел к Борисовым, когда гости уже сидели за столом.

Он переступил порог комнаты и не поверил глазам: за столом, рядом с Беридзе, сидела Юля. Он видел ее третий раз. И каждый раз представала перед ним совершено иной, не похожей на ту, предыдущую Руденко. На танкодроме она ему откровенно не понравилась: показалась холодной, надменной. В парке и даже в канцелярии ее лицо не покидало выражение тревоги, крайней озабоченности. Теперь она была само спокойствие. Угадывалось, что она чувствует себя как дома. И именно теперь Кольцов вдруг понял, что Юля очень красива. И уже было странно и совершенно непонятно, как и почему он не заметил этого раньше. Глаза у Юли были не просто большие, а огромные. И не холодные, а искристые, как изумруды. Зубы ровные, белоснежные, с едва просматриваемой голубизной. Волосы она распустила, и они легли ей на плечи тяжелыми, густыми прядями:

Все это Кольцов рассмотрел, пока подходил к столу. И кажется, кроме этого, никого и ничего больше на заметил. Борисов указал ему на стул рядом с приезжей гостьей. Это было самое почетное место за столом. Кольцов улыбнулся.

-- Именинник не я, а ты. Сам сюда и садись, -- сказал он и /`(ab`.(+ao возле Аверочкина, напротив Юли.

Беридзе, казалось, только этого и ждал. Едва Кольцов опустился на тахту, бессменный тамада всех торжественных обедов и ужинов в роте поднялся с бокалом в руке.

-- Нет еще Алексея Гавриловича. Но ждать уже совершенно невозможно, -выразил он общее мнение собравшихся. -- Закуска сохнет, вино киснет -полная бесхозяйственность. А нас как раз пригласили и откушать, и выпить. Я предлагаю всем поднять бокалы!

Входная дверь тихо хлопнула. На пороге комнаты появился Чекан. Его смуглое лицо с неизменной скептической улыбкой сейчас выражало явную озабоченность. Чекан пригладил взъерошенный чуб и зашел в комнату.

-- И это называется воинское товарищество! Одни жуют осетрину, другие должны стучать молотком по железу, -- обратился он ко всем сразу, сказал он и выложил на стол перед именинником новенькую электробритву.

-- Время сбора для всех было указано одно, -- заметил Кольцов.

-- Ну да, вы бы вчера еще паровоз под откос столкнули. Тогда я наверняка управился бы только к утру.

Чекан хотел что-то добавить, но его опередил Борисов. Он взял бритву и, не спуская с нее глаз, спросил:

-- Я так понимаю, это мне?

-- Вы просто Мессинг. Именно вам, -- подтвердил Чекан. -- Любите, юноша, технику, только она поможет идущему осилить дорогу, -- сказал Чекан.

:Кольцов украдкой посмотрел на Юлю. Москвичка не участвовала в общих разговорах. Но по всему было видно, что компания ей по душе. Она улыбалась глазами и совсем едва заметно уголками рта. Улыбалась добро, тепло, как улыбаются взрослые, когда смотрят на шалости детей. Кольцову захотелось встретиться с ней взглядом. Но Юля не отрываясь смотрела на Чекана.

-- Командир еще не сказал тост! -- услыхал Кольцов голос тамады.

Кольцов знал, что рано или поздно очередь произносить тост дойдет и до него. Но ему не хотелось прерывать свои мысли о Юле. И он почти с укором посмотрел на ретивого тамаду. Но делать было нечего, поднялся.

-- И скажу, -- согласился он.