Взлетная полоса

А Владимир и на новом месте быстро вошел в курс дела. Получил особое задание и уже больше месяца вместе со своим экипажем испытывал новый прибор, который должен был обеспечить пилоту надежную видимость взлетно-посадочной полосы не только ночью, но и в любую погоду. Над областью в эти дни небо еще было голубым, и экипажу Кольцова в поисках ненастья приходилось летать то на север, то на запад, а то и за Волгу -- лишь бы попасть под грозу, встретить туман. На испытания вылетали, как правило, ночью. А до поступления команды "На старт!" смотрели телепередачи или подыскивали для себя какое-нибудь другое занятие по душе в комнате отдыха. А она официально размещалась в каменном здании возле командного пункта. Там было светло, чисто, на полу разостланы ковровые дорожки, стояла красивая мебель и поначалу даже телевизор и радиола. Но летчики и особенно техники эту хорошо обставленную комнату не любили. И предпочитали дожидаться команды на взлет в маленьком полосатом домике, расположенном на отшибе от административных зданий, почти у самой взлетно-посадочной полосы заводского аэродрома. В домике было две комнаты. В одной из них размещался пункт метеослужбы. Другая служила подсобкой до тех пор, пока ее не обжили техники. Поначалу они использовали ее как убежище от дождя, а потом и вовсе приспособили для отдыха. Из комнаты выкинули хранившийся там всякий хлам, занесли в нее стулья, стол, железные солдатские койки, перетащили из основного здания телевизор и обосновались в ней на славу. От штатной, хорошо оборудованной комнаты домик выгодно отличался тем, что в него никогда не заглядывало начальство:

В одну из сентябрьских ночей в полосатом домике, на половине метеорологов, слышались настойчивые голоса.

-- Псков! Псков! Сообщите метеосводку! -- запрашивал один из дежурных и, получив данные, быстро записывал их на бланке. -- Понял. Пять баллов. Спасибо.

-- Великие Луки! Великие Луки! -- вызывал другой. -- Дайте сводку! Дайте сводку!

-- Нарьян-Мар! Нарьян-Мар! Сообщите высоту облачности! Направление и скорость ветра! Так. Повторите. Понял, -- терпеливо /`.$.+ + запрашивать первый.

А в это время в комнате по соседству тоже шла не менее напряженная "работа". Экипаж Кольцова-младшего азартно забивала "козла". Командир корабля Владимир Кольцов, борттехник, штурман и бортрадист, завладев большим столом, оживленно подбадривали друг друга.

-- Володя! Дай "рыбу"! -- командовал штурман.

-- Дай отбомбиться! Раз! Два! -- С грохотом выставил сразу два дупля Владимир.

Кто-то из соседнего экипажа, устроившись в углу комнаты, негромко напевая, играл на гитаре. Тихий голос певца и мелодичный перезвон струн из-за возгласов играющих почти не были слышны. Но в те короткие секунды затишья, когда доминошники вдруг замолкали, гитара звучала удивительно уютно.

-- А мы по хвосту! -- отпарировал после короткого раздумья бортрадист и с таким грохотом опустил на стол костяшку, что жалобно звякнула стоявшая на тумбочке недопитая бутылка боржома.

По соседству с доминошниками за маленьким столиком склонились над шахматной доской второй пилот и его партнер. Доминошники явно мешали им. И второй пилот, не выдержав, проворчал:

-- И чего орут, как сумасшедшие?

Но экипаж Кольцова и не думал снижать накал "боя", и удары по столу следовали один за другим.

-- Давай!

-- Без меня!

-- Не слышу!

-- Говорю, без меня!

-- Ехали мы, ехали селами, станицами: -- затягивал "прокатившийся", и комната наполнялась веселым хохотом.

-- У, жеребцы! -- негодовал второй пилот. -- Ну подождите, козлы проклятые! -- Он проворно подошел к тумбочке, снял с бутылки соску, ловко натянул ее на водопроводный кран и наполнил водой. Как только соска раздулась, он направил ее на играющих и разжал пальцы. Соска, как ракета, устремилась вперед и врезалась в самую гущу играющих. Холодный взрыв разметал доминошников. Компания вскочила со своих мест и бросилась на второго пилота. Тот, недолго думая, юркнул под койку. Бортрадисту, однако, удалось схватить его за ногу. На полу завозилась куча мала. И неизвестно, какая суровая кара постигла бы легкомысленного шахматиста за его откровенно агрессивное намерение, если бы из динамика, висевшего на стене, вдруг не послышалась требовательная команда:

-- Первый, на старт! Первый, на старт! Командиру корабля получить задание! Командиру получить задание!

Куча мала рассыпалась. Летно-подъемный состав, отряхиваясь на ходу, поспешил к двери.

& Глава 9

В штаб Кольцов прибыл точно в назначенное командиром полка время. Настроение у него было мрачное. Разговор, как он предполагал, предстоял не из приятных, и капитан хмурился.

-- По вашему приказанию прибыл, -- доложил он Фомину.

Фомин взглянул на часы, кивнул:

-- Проходите.

Кольцов подошел к столу.

Фомин выдвинул из стола верхний ящик, достал личное дело Кольцова, раскрыл его, поднял на капитана глаза, продолжил: