Взлетная полоса длиною в жизнь

На двенадцатом году жизни мои родители неожиданно переезжают в областной центр. Великим повелением царя Петра I на юго-восточной границе Российской империи, в отрогах Алтайского хребта, была заложена крепость, превратившаяся со временем в город Усть-Каменогорск - центр по добыче цветных металлов. В этом месте река Иртыш вырывается из объятий гор и, привольно разливаясь по долине, течёт на север до слияния с Обью.

Если бы сейчас меня спросили: "Когда Вы пришли в авиацию?", я бы, вернее всего, вспомнил то весеннее утро, когда пошёл в школу и... не дошёл. Заглянув случайно в окно большого дома, оказавшегося, как выяснилось впоследствии, городским Домом пионеров, я увидел в комнате множество белых птиц и понял, что они каким-то образом связаны с самолётами. Когда я зашёл, меня встретил мужчина с орлиным носом и объяснил, что здесь размещается кружок авиамоделистов. Немедленно зачислить меня в группу он наотрез отказался и посоветовал прийти осенью. Но... Бывший полярный лётчик, летавший на фронте на Пе-8, он плохо представлял себе, с кем имеет дело, и, к тому же, у него было доброе сердце. Через несколько минут я уже трудился над моделью своего первого планера.

С этого времени учёба в школе перешла на второй план, как временное вынужденное занятие, тем более что через два года началось такое, о чём я ещё и не мечтал. Так уж устроен наш мир, что жизнь одного человека нередко определяется его встречей с другим. Мне часто везло на хороших людей, но в первую очередь повезло с ним - Иваном Илларионовичем Васечкиным. Это был первый лётчик на моём пути. Как человек очень энергичный и инициативный, он не остановился на образовании в городе авиамодельного кружка, а принялся за создание планерной школы.

И вот однажды Васечкин объявил нам:

-Создаётся школа планеристов, и первый отряд пилотов я буду набирать из вас, но только из тех, кому исполнилось шестнадцать лет.

Не успел я до конца мысленно нарисовать радужную картину собственного "настоящего" полёта на "настоящем" планере, как был сражён наповал. Увы, мне шёл только четырнадцатый. Совершенно не представляя себя без этих полётов и не желая ждать "целую вечность", я кинулся горячо доказывать, что должен быть вместе со старшими товарищами. Действующие законы не имели надо мной никакой силы, самый веский аргумент Учителя - "я из-за тебя в тюрьму сяду" - на третий день спора иссяк. В отряде были учащиеся 9-10-х классов и молодые рабочие, отслужившие в армии. Никакой технической базы для полётов не было. Ранней весной 1957 года Васечкин привёз нас в зелёную долину, окаймлённую с трёх сторон невысокими горами, и объявил:

- Здесь нам предстоит построить всё, что необходимо для полётов.

И мы строили и летали. Но больше всё же строили. Есть люди, которые берутся утверждать, что в жизни нет романтики. Мне их жаль. Она есть! И никакие жизненные трудности и невзгоды не в силах задавить её. Не в силах, пока у человека поёт душа. Безусый мальчишка, я ещё не осознавал всего этого, но видел, что многие не выдерживали и уходили из отряда. Оставались только те, кто уже не мог спокойно ходить по земле.

С тех пор прошло немало лет. Сколько раз за это время я оставлял под колёсами боевых истребителей различные аэродромы, но меня постоянно тянуло на это первое лётное поле. Каждый раз, когда я прилетал туда в период отпусков и видел знакомые горы и белые планеры, парящие над ними, меня охватывало радостное чувство возвращения в свою юность. Я и сейчас, уже окончив свой путь в большой авиации, убеждён, что настоящее чувство ПОЛЁТА в небе можно испытать только на планере.