Взлет выполнялся в юго-восточном направлении, в сторону малонаселенной местности. Взлетали парами с интервалом 40 секунд (т.е. все 19 самолетов поднимались в воздух за 5,5 минут). На высоте 900 м производился сбор группы, при этом дистанция между самолетами МиГ-29 составляла 7 м, интервалы — от 6 до 12 м, а самолеты Су-25 выстраивались на дистанции 18 м, на интервалах 12 м. По высоте все самолеты разводились на 2—3 м.
Первой собиралась «семерка» из МиГ-29. Затем выстраивался «ноль» из Су-25.
Резервные МиГ-29 следовали справа от основной формации, а резевная пара Су-25 — слева, на дистанции 150 м. С разрешения ведущего группы «7» выполнялось пристраивание самолетов группы «0». После чего вся группа ложилась на заданный курс и следовала установленным маршрутом на полигон Алабино. После выхода группы «70» на генеральный курс, все резервные борта отходили от нее и по укороченному маршруту возвращались на аэродром вылета. Весь апрель тренировались по такой схеме. 5 и 7 мая состоялись генеральные репетиции парада над Москвой.
Прокладка маршрута и расчет времени пролета — предмет особой важности для штурманского состава. Прохождение контрольных и поворотных точек маршрута было расписано по секундам. Подготовили указание («шпаргалку»), с какой скоростью необходимо двигаться на 10-километровом прямом участке маршрута для ликвидации возможного отставания от «времени Ч» в 5, 10 и 15 с или же, наоборот, в случае опережения графика на то же время, а также маневр по времени виражом. На полетах снова и снова отрабатывалась точность выхода группы в заданную точку в заданное время, и если случались отклонения в несколько секунд — это было предметом дополнительного разбора после полетов, а случившееся на одной из ранних тренировок отклонение в минуту и вовсе расценивалось чуть ли не как ЧП.
На послеполетный разбор оперативно стекалась вся информация: как провели выполнение задач группы с других аэродромов (отказ Ан-124 в Сеще — пошел резевный борт, та же ситуация с одним из Ту-160 в Энгельсе и т.д.) Летчики живо и с юмором обсуждали моменты прошедшего вылета: маневрирование для избежания столкновения с птицами на взлете («звено на звено сошлись!»), большое количество авиатехники на разных курсах и высотах в зоне тренировки («прошли над ними, прошли под ними — теснота, только и успевай крутить головой!»).
Высокую выучку и слаженную работу продемонстрировал инженерно-технический состав группы. Все основные самолеты были в постоянной готовности, но и резервные борта обязательно готовились и поднимались в воздух на случай непредвиденных обстоятельств. Например, однажды из-за нестабильного тока, выдаваемого АПА, так и не запустился двигатель одного штурмовика, в результате Су-25СМ остался на аэродроме. В другой день сразу после взлета прошел доклад: «одна спарка возвращается» — и вот уже заместитель командира по ИАС с озабоченным лицом спешит на стоянку. Оказалось, в левый двигатель МиГ-29УБ попала птица. Экипаж действовал грамонтно и благополучно посадил машину. Не подвел и техсостав: не успели сесть оставшиеся резерные борта, как с поврежденной машины уже был снят подфюзеляжный подвесной топливный бак. К моменту посадки самолетов основной группы (еще около 15 минут) двигатель был раскапотирован и подготовлен к демонтажу для осмотра и оценки повреждений. В самые сжатые сроки самолет был возвращен в строй. Нужно отметить, что сложная орнитологическая обстановка в районе аэродрома (сезонные перелеты и повышенная активность птиц в весенний период) была главной «головной болью» личного состава. Именно этот фактор, а даже не плохие метеоусловия в апреле или ограничения по маршрутам и зонам, больше всего негативно влиял на план проведения подготовки.
За 1—2 часа все самолеты проходили послеполетное обслуживание и подготовку для следующего полетного дня. Производилась заправка топливом (за один групповой полет девять МиГ-29 вырабатывали 23—25 т керосина, десять Су-25 — 14—16 т), кислородом, проверка систем, укладка тормозных парашютов и другие работы.