Взлёт Коршуна

– Маша! – от возмущённого крика девушки с люстры на стол упал маленький паучок. Упал и сразу стал карабкаться по невесомой паутинке обратно, раскачиваясь на блестящей в свете ламп ниточке.

Сдвоенный женский визг заполнил всю комнату и заставил бедного паучишку прибавить скорость при возвращении на свою обжитую родную люстру.

Глава 19

Суббота порадовала замечательным ясным и тёплым днем, поднимающим настроение уже одним тем, что осенью такие дни – редкость. Даже падающие и лежащие разноуровневым ковром на земле светло-желтые листья казались кокетливым нарядом прихорашивающейся к скорой зиме природы.

Лужицы, оставшиеся после вчерашнего дождя, очень быстро сохли, буквально на глазах обнажая пятна асфальта, пока ещё тёмные, но обещающие в скором времени посветлеть вслед за остальным покрытием дорог и тротуаров.

Я стоял на балконе, открыв стёкла рамы, и посасывал из высокого стакана томатный сок, посыпанный сверху солью крупного помола. Настроение было отличным, погода – замечательной, планы – грандиозными.

Поблизости послышался женский визг, даже вроде как не на один голос. Я негромко хмыкнул: опять какого-то бедолагу жена пилит, может, даже с тёщей на пару. Почему-то вдруг вспомнилась дочка Максимовича и то, что Ольгу отец растил один, без матери.

– Что, отрок, задумываешься о будущем? – ехидно проявился Тень. – Это мысли правильные, но не в том направлении. Давай-ка лучше обсудим наши ближайшие планы.

– Ближайшие? Ты же их все знаешь. – Я был, мягко говоря, удивлён. Тайн от учителя, наставника и соседа – по телу? голове? сознанию? в общем, от Тени – у меня не было и быть не могло.

– Ну, знаю не знаю… Скажем так, я думаю, что ты слабо продумал некоторые моменты, – туманно продолжил Тень.

– Ты о каких моментах сейчас ведёшь речь? – Я почувствовал, как субботний день становится всё менее прекрасным.

– Да вот о тех, что в будущем ты собираешься заявить о себе как о владельце алмазных активов почивших в бозе Куркиных. Пояснить, как они к тебе попали, ты сможешь? А ведь эти моменты заинтересуют чуть больше, чем всех. Ты не хочешь об этом подумать?

– Но ведь Семён Ахрорович сказал, что акции – это всего лишь набор символов в реестре… – недоуменно протянул я, чувствуя, что погода меня уже совсем не интересует.

– Всё он тебе верно сказал. Но ты понимаешь, что данные об этих символах, а точнее о смене владельца этих символов, доступны многим. И как ты собираешься ответить на вопрос о приобретении этих акций после уничтожения Куркиных? – продолжил портить настроение Тень.

– А почему ты раньше молчал?! – мысленно закричал я на вредного тёзку.

– Я тебе не электронная энциклопедия, – отбоярился Тень. – Вот подумал и додумался. Теперь давай вместе думать.

– Вот ведь… – я с силой захлопнул балконную раму и зашагал на кухню. Нужен был кофейный допинг.

* * *

«Клац, клац, клац», – бились друг о дружку стальные шарики в моей ладони. Мозг обдумывал варианты один за другим. Контраргументы я или находил сам, или их подсказывал мне Тень. Голубая мечта, внезапно появившаяся на горизонте, грозила оказаться пустым миражом, дразнящим умирающего от жажды путника в пустыне. Алмазы и бриллианты не желали так просто падать мне в руки. Их нестерпимый блеск вместо радости обладания грозил выжечь непривычные к их виду глаза.

Извечный русский вопрос – что делать? – очень остро стоял передо мной. Я решил, что одна голова хорошо, а много – это намного лучше. И вот «горец» везёт меня на одну из баз моей службы безопасности, точнее, на базу к Шахову.

Можно было вызвать его домой, но я решил заодно скинуть напряжение в тире на базе, пошвыряв по мишеням металлические шарики. Туда же, на базу, я попросил приехать Светлану, Семёна Ахроровича и Кима. Шах уже был там. Хотел было вызвонить ещё и Карякина с Максимовичем, но затем, подумав, решил ограничиться указанным составом.

Проходная встретила меня парой бойцов с пистолетами-пулеметами. Страховал их один из магов, Силу он не светил, поэтому что за стихия у него, было не понять.

Без долгих проволочек мой транспорт впустили на территорию, и уже через пять минут я заходил в тир. Дождавшись, пока провожающий меня боец оставил меня в одиночестве, я без подготовки сорвался в ускорение. В последнее время у меня это получалось всё лучше и лучше. А также удавалось проводить в ускорении более длительный период – не полминуты, не минуту, а уже две и даже три минуты подряд. Конечно, Тень требовал, чтобы я входил в ускорение на менее короткие промежутки времени: на две-пять секунд, только чаще. Упирал на то, что организм человека, тем более подростка, может не выдержать таких резких нагрузок. Но мне же надо было выяснить свой предел?

Как бы там ни было, сейчас я входил в ускорение моментально и так же быстро из него выходил. Секунда – и я в ускоренном режиме бросаю в мишень небольшой шарик. Мгновение – и я бегу или прыгаю в обычном режиме, чтобы через миг, уже вновь ускорившись, пробежать по стене.