Взломанные небеса

– Из всего Пантеона я один был против войны, – сказал Сумрак. – Я не сомневался в том, что она ничего не решит. Оттого мне пришлось пойти на жертвы, когда война все-таки началась. Пришлось доказывать, что я верен общему делу. Но сторонники войны все равно решили, что я мешаю победе, и потому низвергли меня. Джек, суди меня по моим врагам. Из всего Пантеона один я был готов измениться – и что вышло?

– Ну да, ты и в самом деле самый радикальный из них, – хмыкнул Джек. – Но все-таки – бог. А я уже давно перестал почитать и уважать вас.

– И каково тебе живется без Пантеона, Джек? – мягко спросил бог.

Странно – будто вся злость ушла в паяца, который сейчас креп ко спал, свернувшись на траве. Джек посмотрел снова на заброшенный, умирающий сад, когда-то бывший средоточием всей жизни успешного молодого бухгалтера. Лунный свет играл на развалинах стен. В их камнях остались только воспоминания. Их захватил зеленый хаос, живой, но неумолимый, неспешно разрушающий все. Пройдут годы, симуляция сада станет целиком спонтанной. Развиваясь самостоятельно, программы переделают себя. Избавившись от всего принадлежавшего Джеку, симуляция уйдет в глубину сети, готовая послужить платформой для новорожденного. А ее бывший хозяин останется лишь горсткой воспоминаний у чужих фетчей – если останется вообще.

– А ты как обходишься без него? – пожал плечами Джек, а потом добавил: – У меня есть вопрос к тебе. Последний. Что случилось с мистером Стабсом, когда он вернулся на Станцию в теле Тиамата?

– Королевству он стал бесполезен, – ответил бог, печально улыбаясь. – Потому я позаботился о нем. Это последнее доброе дело, что я успел сделать перед моим низвержением.

– Где он сейчас?

– Он не разрешил рассказывать об этом тебе.

– Неправда. Ты не имеешь к нему никакого отношения.

– Имею. Мистер Стабс очень тяжело переживал смерть Тиамата. Я сообщил Стабсу, что вы с Фистом возвращаетесь. Но мистер Стабс сомневается насчет встречи с вами. Слишком неприятные воспоминания.

– Да уж, в самом деле.

– Если он придет к окончательному решению, я попытаюсь связаться с тобой.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал Джек и встал. – Я пойду. Надеюсь никогда больше не видеть тебя.

– А я-то надеялся, что твои последние дни пройдут спокойно. – Сумрак вздохнул. – У меня есть прощальный подарок.

Он взмахнул рукой и выхватил из воздуха карточку – почти точную копию той, которую дали Джеку на таможне. Бог протянул карточку человеку, но тот не принял подарок. Тогда Сумрак положил ее наземь и аккуратно прижал камешком.

– Джек, я хотел бы, чтобы ты дожил свои дни в комфорте. Тут достаточно денег для этого. Их нельзя связать со мной, они не помечены Внубом. У тебя не будет проблем с ними.

И бог шагнул в храм. Дверь закрылась. А Джек долго сидел, глядя на оставленный бывшим покровителем подарок. В конце концов, когда бледный рассвет посеребрил храм и холм, Джек потянулся за картой, уже мокрой от росы. Он повертел пластинку в руках, отшвырнул прочь и зашагал вниз по склону. Спустя несколько минут проснулся Фист. Он потянулся, зевнул, на скорую руку пересмотрел доступную память хозяина, чтобы узнать о произошедшем, и потрусил следом.

Разрушающийся храм стоял над впадающим в запустение садом. Затем они исчезли. Осталась лишь маленькая убогая комната, пустая бутыль из-под виски на столе, человек, пытающийся забраться в кровать, и полный звезд пол. Засыпая, Джек посмотрел вниз, в черную глубь космоса, и подумал о световых годах между звездами, о памяти, запечатленной в каждой частице света. Записанное в звездном свете уже не изменить никогда. А вокруг пульсировала жизнью Станция, неустанно двигаясь вперед с каждым прошедшим мгновением и каждое мгновение обновляясь.

Глава 18

Проснулся Форстер с жесточайшей головной болью. Фист еще спал как убитый, в измученном мозгу Джека его храп отдавался визгом пилы. Он отключил паяцу звук. Вскоре пришел лютый голод. Захотелось съесть чего-нибудь жирного, горячего, а не скудный набор из хлеба, сока и кофейной жижи, предлагаемый отелем. Одежда валялась по всей комнате. Пять минут ругни и поисков – и можно выходить. В холле дежурил другой клерк. «А, так Чарли позаботился о вас прошлым вечером?» – заметил он, увидав Джека. Тот лишь нечленораздельно буркнул, подтверждая.

Снаружи у самого крыльца распласталась женщина-потогон. Время близилось к полудню, и в безжалостном свете Хребта красно-черный провал на месте ее носа казался особенно жутким. Она открыла глаза, посмотрела на Джека. Тот вздрогнул. Женщина заметила это и поняла, что он ее видит, и протянула руку за милостыней. Рукав сполз, обнажив череду расплывшихся меток. Это не от «пота» – тот надо глотать. Интересно, чем еще она травит себя, вернувшись в свое логово?