Взломать шамана

В подвале все еще находилась Гуляра, и нельзя было допустить, чтобы ее взяли в заложники еще раз. Кроме того, кто знает – вдруг у него там есть еще какое-то оружие?

Шатаясь от принятых ударов и жестокого падения, то припадая на четвереньки, то с усилием приподнимаясь, Шестаков устремился вглубь подвала.

Ляшкин настиг его около самого верстака. И тут же схватил безумца обеими руками в мертвый захват, который должен был с гарантией его обездвижить. Сметая с верстака все на землю, Владимир крепко приложил о его поверхность бывшего коллегу. А затем, для верности, нанес ему еще несколько дополнительных ударов кулаком в голову, чтобы вырубить окончательно.

Шестаков стек по верстаку на дощатый подвальный пол и там затих. Капитан завел руки побежденного за спину и зафиксировал их там пластиковыми стяжками, которые всегда носил с собой, помимо штатных, металлических. Удерживали они не хуже, а весили столько, что в одном кармане умещались путы на всех маньяков мира, не то, что одного Подмосковья.

– Иван? Вадик? – Владимир снова вызвал по рации помощников.

Но через перекрытия подвального помещения сигнал шел неважно. Он расслышал только, что группа спецназа уже подъезжает, во главе с самим Маниным, которого побоялись не поставить в известность.

Ляшкин повернулся к дрожащей Гуляре. Она сидела, забившись в угол так глубоко, насколько это позволяла ей сделать короткая цепь, опустив голову вниз, с завязанными, как и прежде, глазами. Ее плечи тряслись в нервном ознобе: доносящиеся из темноты страшные звуки сражения за ее свободу исчерпали до дна даже ее огромное мужество.

– Сейчас, девочка… Не бойся, это я, Володя, – осторожно тронул ее за плечо Ляшкин, понимающий, что Гуляра в состоянии шока.

Капитан осторожно снял с глаз пленницы повязку. Она тут же зажмурилась – даже тусклый подвальный свет был для нее слишком ярок. В помещении горела лишь электрическая лампа, сброшенная на пол с верстака, да еще немного света поступало от фонаря над лестницей.

– Все кончилось, Гуляра. Все хорошо, – приговаривал Ляшкин, пытаясь отыскать ключи от наручников в собственной амуниции. – Черт, наверное, выпали…

Владимир присел на колено и наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с Гуляриным взглядом.

– Сейчас я найду ключи и вернусь, они скорей всего наверху, – сказал он ей, глядя прямо в ее слезящиеся, полные отчаяния, и, наверное, все еще не верящие в свое спасение, глаза.

– Нет, нет! – Гуляра замотала головой.

– Не бойся, не бойся! Все кончено, – Владимир заметил, что глаза девушки буквально расширились от ужаса. – Надо же мне тебя освободить? И себя тоже, – Ляшкин рассмеялся, показав Гуляре наручник, прикованный к его руке Шестаковым.

– Нет! Нет! Он!.. – Гуляра завизжала в полный голос.

Ляшкин не понял, что почти освобожденная пленница смотрит на что-то за его спиной. И что именно это напугало ее до такой степени. Меч-мачете, который Владимир, среди прочего сброшенного с верстака мусора, не заметил на полу, и которым пришедший в себя живучий Шестаков легко перерезал сковывающую его руки пластиковую ленту, пронзил горло капитана насквозь.

Старший следователь прокуратуры, чей вид был демонически страшен – из рассеченной скулы текла кровь, было выбито и обломано под корень несколько зубов, левый глаз заплыл почти целиком – держал в вытянутой вперед руке длинный мачете. Оружие, вошедшее в шею Ляшкина со стороны шейных позвонков, пройдя через мышцы и горловые хрящи, вышло наружу в районе его кадыка.

Владимир цеплялся за жизнь, которой в его огромном теле было еще много. Одной рукой он пытался закрыть рану, а второй шарил вокруг головы и шеи – словно пытался найти и вытащить проткнувший его инородный предмет.

– Прости… – прохрипел он Гуляре. – Прости, девочка…

На Гуляру хлынула кровь командира спецназа, все-таки проигравшего последнюю схватку своему бывшему учителю.

* * *

– Там что-то произошло! Что-то случилось! – Иван с Вадимом слышали все, что происходит в подвале, но ориентироваться в происходящем могли только по редким репликам, которые произносил Владимир.

Крик Гуляры, затем ее плач, тишина и слова Ляшкина «Прости…». Явно что-то пошло не так!

От того, чтобы тут же кинуться в дом, Ивана удержал Вадим, помнивший, как тот сбежал от него в прошлый раз у «Ничего страшного».

– Группа уже тут, – сказал он, загородив собой выход из бусика. – Сирены слышишь?

Действительно, к дому уже подлетали машины спецназа, внутри они должны были оказаться самое долгое через минуту. Иван мог опередить их максимум секунд на двадцать, что вряд ли могло помочь делу – он только мешался бы под ногами. Ему пришлось включить терпение на полную мощность и сконцентрироваться на том, что слышно в эфире.

– Он что-то говорит! Что-то еще говорит,… Сделай громче! – Иван приникнул к наушнику, в котором на самом деле прозвучали несколько неразборчивых слов.

Но больше услышать они ничего не смогли.

* * *

– Все кончено, говоришь? – прошептал разбитыми губами Шестаков. – Не для всех, Володя. Но для тебя – совершенно точно.