Взломщик, который изучал Спинозу

Абель так и держал, зажав между большим и указательным пальцами левой руки, металлический кружок диаметром семь восьмых дюйма, или чуть больше двух сантиметров, если вы предпочитаете метрическую систему. По форме и размерам это была пятицентовая монета, никель, те самые пять центов, которые мы якобы будем платить за дорогую сигару, когда достигнем желаемого оздоровления национальной экономики. Цветом кружок тоже походил на никель, хотя сомнительно, чтобы монета с таким чеканным, серебристым, как иней, изображением с такой зеркальной поверхностью когда-либо попала к вам в карман.

Словом, монета была похожа на никель, и не случайно, ибо это и был никель.

Единственное, чего на ней не было, – это привычного профиля Томаса Джефферсона и на другой стороне – его поместья Монтиселло. Сначала Абель рассмотрел ту сторону, где внутри венка помещалась крупная римская цифра "V" и под ней слово «центов». Над венком по краю монеты полукружьем шло наименование государства – «Соединенные Штаты Америки», а под венком таким же полукружием был выбит национальный девиз «Е Pluribus Unum»[2].

Из-под вздернутых бровей Абель кинул на меня быстрый взгляд и ловким движением пальцев перевернул монету. На другой стороне была изображена обращенная влево женская голова с короной и надписью: «Свобода». Мисс Либерти окружали тринадцать звезд, а внизу стоял год чеканки.

– Gross Gott[3]! – воскликнул Абель. Потом закрыв глаза, произнес длинную фразу то ли по-немецки, то ли на каком-то другом языке.

Каролин с нескрываемым любопытством смотрела на меня.

– Это хорошо или плохо? – спросила она.

Я сказал, что не знаю.

Глава 4

Абель долго и придирчиво рассматривал сквозь лупу обе стороны монеты. В конце концов он аккуратно завернул ее в папиросную бумагу, положил в коробочку, коробочку опустил в конверт и оставил его возле себя на столе. С усилием поднявшись с кресла, он отрезал себе кусок торта, который поверг бы в ужас диетолога, и снова наполнил кружку кофе mit schlag[4].

За столом он задумчиво жевал торт, потягивая кофе из-под толстого слоя сливок, потом отодвинул тарелку с недоеденным куском и остановил взгляд на мне.

– Ну и как? – спросил он, насупившись. – Она настоящая?

– Я только что выкрал ее. И не мое это дело – устанавливать подлинность. Конечно, я мог бы по пути заскочить к Уолтеру Брину или Дону Тексе – узнать мнение просвещенного нумизмата, но потом подумал, что поздновато.

Абель перевел взгляд на Каролин:

– А ты знаешь, что это за монета?

– Мне он никогда ничего не говорит.

– Это – никель с головой статуи Свободы – так ее называют, – сказал он и продолжал: – Пятицентовые никелевые монеты в Америке начали чеканить в 1866 году. На них был изображен щит. В 1883 году было принято решение перейти на другой рисунок – тот, что вы видите на этой монете, хотя в первой серии на обратной стороне не было слова «центов». Это порождало путаницу. Некоторые не знали, какова же нарицательная стоимость никеля. Этим ловко пользовались фальшивомонетчики. Они прокатывали обрез так, чтобы он напоминал гурт у золотых денег, покрывали поверхность позолотой и выдавали ее за золотую пятидолларовую монету.

Абель умолк, отхлебнул кофе, стер салфеткой белую полоску с верхней губы и снова заговорил:

– Выпуск этого пятицентовика тем не менее продолжался до 1912 года. В 1913-м он был заменен так называемым бизоньим никелем. Но и здесь Монетный двор столкнулся с проблемой. По первоначальному эскизу холм, на котором стоит бизон, выполнялся с чересчур высоким рельефом, и монеты плохо складывались в стопки. Потом этот недостаток устранили, но стал быстро стираться год чеканки. Никудышный был эскиз... Впрочем, я увлекся. Вам совсем не обязательно все это знать. Короче, последние никели с головой статуи Свободы чеканились в Филадельфии, Денвере и Сан-Франциско в 1912 году. – Абель опять умолк, сделал глубокий вдох. – На экземпляре, который вы мне любезно принесли, значится 1913 год.

– Наверное, это особый никель, – заметила Каролин.

– Да, можно сказать, особый. Известно, что существует пять экземпляров никеля с головой статуи Свободы выпуска 1913 года. Известно также, что все они изготовлены на государственном предприятии, хотя Монетный двор это отрицает. В общем, понятно, что произошло. Очевидно, к тому времени, когда было принято окончательное решение о переходе на бизоний никель, были изготовлены штампы для существующей монеты образца 1913 года. Для того, чтобы их опробовать, вероятно, и было отчеканено несколько монет. Либо какой-нибудь работник изготовил пробные образцы по собственной инициативе. Так или иначе, пять монет «уплыли» с предприятия.

Абель вздохнул, снял шлепанец с левой ноги и потер свод ступни.