Взмах ножа

Собственно, эта игра была своеобразной пробой сил в условиях полной безопасности. Допускалось, что конечный результат этой игры, результат внутренних усилий, мог сказаться в ситуации, когда угроза, опасность будут реальными, настоящими. Он входил в незнакомый бар поздно ночью, представляя себе, что там его ждет западня. В своем воображении он участвовал в крупной наркосделке и подозревал вон того человека в синем пальто — а не собирается ли тот его прирезать. Знать заранее, быть наготове — вот, что может сохранить жизнь.

Но, съезжая с моста, он не думал об этом. Думать об этом постоянно значило постоянно находиться в напряжении. От одного этого можно запросто загнуться — тут уж точно конец игре. Голова должна быть в полном порядке, мысли надо выстраивать, как войско на параде, чтобы отразить опасность, какой бы внезапной она ни была.

Он съехал с автострады. Справа тянулись рядами крыши жилого Бруклина с темными точками кирпичных труб. Слева оставался индустриальный Бруклин, громады заводов и фабрик с их гигантскими и грязными окнами. Рассмотреть что-либо сквозь их стекла было невозможно, но грек напоминал себе, что надо быть начеку, что ситуацию следует всегда держать под контролем. И самые несущественные на первый взгляд подробности тоже заслуживают внимания.

Он приближался к северной границе Бруклина, обозначавшейся двумя одинаковыми башнями Всемирного торгового центра. Из Риджвуда в Нью-Джерси ему приходилось ездить несколько раз в неделю. Для маскировки «Красной армии» решили, что часть людей по утрам будет уходить из дома вроде как на работу. Эффи и в самом деле работала. Джонни делал вид, что работает со своим фургоном в одном из бюро по грузовым перевозкам. В результате ему приходилось отсутствовать довольно значительное время, и он часами совершенствовал себя в боевых искусствах в мрачном спортивном зале, который находился очень далеко от его дома, чтобы свести к минимуму шанс встретить там кого-нибудь из соседей.

Владелец спортзала, итальянец Марио Поссомани, ценил этого самородка. Он был с ним вежлив (в бою учитель и ученик сражались на равных), но держал на расстоянии от других учеников. Ему не разрешалось кого-либо тренировать, участвовать в учебных боях, и никто никогда не пригласил его на чашку кофе после тренировки. Однако, принимая все эти меры предосторожности, Марио восхищался этим диким зверем, который однажды появился в его зале и сказал, что хотел бы позаниматься. Катанос мог часами отрабатывать какое-то одно движение — удар рукой или ногой, — пробуя вариант за вариантом. Он казался неутомимым, а точнее, не знающим чувства усталости и всегда внимательно выслушивал советы тренера.

Точно так же он вел себя и в обычной жизни, стремясь наполнить ее событиями действительно значимыми. И эту игру он затеял совсем не для того, чтобы скоротать время в поездке. Нет, это был еще один способ самосовершенствования. Впервые он «погиб», когда проехал съезд на Атлантик-авеню. Молодая женщина в спортивной машине, дорогом «порше», пошла на обгон, но, поравнявшись с ним, сбавила скорость и поехала рядом. Юбка у нее была задрана до самых бедер, и грек размечтался о том, как они сейчас вместе съедут с автострады и направятся в какую-нибудь гостиницу. Но, взглянув на него, женщина скорчила презрительную гримасу и медленно опустила юбку на колени.

Это вернуло Катаноса к действительности. Он отвел взгляд от той машины и уставился на дорогу. Женщина в «порше» убила его, и, когда он воскрес, тут-то и началась эта самая игра. По опыту он знал, что внимание притупляется, в игру приходится включаться снова, продолжение требует немалых усилий воли — так марафонцы заставляют себя бежать последние километры дистанции.

Через милю, когда он проезжал под Бруклинским мостом, начались пробки. Катанос реагировал на это, как все автомобилисты в Нью-Йорке, рассвирепев, последними словами обругал эти проклятые светофоры, компьютерные системы управления движением, в которые вкладывают миллионы, а поездка не становится легче. Наконец он справился со своими эмоциями. И довольно просто. Пробки — это настоящее искушение. Если вы им позволите, они, как вампиры, выпьют из вас всю кровь.

Но эта пробка была уникальна — бесконечное топтание на месте. Водители выходили из машин, вставали на капоты, пытаясь увидеть, где же конец. Даже съезды с автострады были забиты грузовиками и легковушками, пытавшимися каким-то образом выехать с этой трассы. Заставляя себя продолжать игру, он проторчал там около часа. Он думал о Джейн, надеясь, что Тереза пойдет в библиотеку. Но прерывать надолго игру не следовало.