Читаем Взорви эти чертовы двери! И другие правила киноделов полностью

В кино вы можете продумать все эти варианты еще до того, как обсудите роль с режиссером, увидите декорации и познакомитесь с коллегами по площадке. Но не воображайте, что можно вовсе не готовиться, потому что многое неизвестно вам заранее. Гораздо легче изменить продуманный курс действий на другой, чем быстро превратить непродуманную идею в конкретную. С опытом вы поймете, что ваши догадки по поводу всего, что «нельзя знать заранее», на самом деле оказываются верны.

Если вы хорошо подготовитесь, шанс, что что-то пойдет не так на съемочной площадке, уменьшится до мизерного; вы перестанете бояться всего, что может случиться, и приступите к работе с ясной головой. Я никогда не переживаю, что забуду строки, и не трачу силы на беспокойство по этому поводу. Вместо этого я внимательно слушаю партнеров по площадке (подробнее об этом чуть позже) и гибко подстраиваюсь под любые трудности, возникающие в тот или иной день. Поскольку я подготовлен, я могу сыграть свою роль лучшим образом.

Например, от актера часто требуется подстраиваться под режиссерское видение роли. Обычно я прихожу на съемочную площадку, не только идеально выучив свой текст, но и уже имея четкое представление о том, как сыграю тот или иной отрывок. Я продумываю все: темп речи, паузы, жесты, акценты. Когда на съемочной площадке оказывается, что у режиссера на этот счет совсем другое мнение, актер часто начинает нервничать. Но если вы идеально выучили свою роль, значит, опробовали не единственную ее интерпретацию; и если ваша любимая интерпретация не понравится режиссеру, вы не умрете от страха и сохраните спокойствие. Я всегда спокойно могу выполнить указания режиссера, потому что мой мозг не занят попытками вспомнить слова.

Бывает, что режиссер решает в последний момент что-то поменять в сценарии или снять сцену иначе, когда половина ее уже отыграна. Или другой актер играет не так, как мне хотелось бы, и приходится держать себя в руках и делать вид, что все нормально, даже если это не так. Иногда режиссер даже просит меня импровизировать. (Правда, такое случается не слишком часто: обычно режиссеры любят контролировать все до последней мелочи. Но в фильме «Досье Ипкресс» я полностью сымпровизировал сцену в супермаркете, где мой герой покупает продукты, чтобы приготовить ужин для девушки, которую планирует соблазнить, и одновременно разговаривает со своим координатором из разведки, который идет рядом и толкает тележку. Еще одной импровизацией в моем исполнении стала очень смешная сцена из фильма «Человек, который хотел быть королем» — та, где я натаскиваю местных новобранцев, в том числе одного, который совершенно ни на что не годится.)

Иногда актеру мешают чрезвычайно сложные условия съемки. Представьте: страшная жара, неудобный костюм и толпа местных жителей, которым очень интересно посмотреть на весь этот бесплатный цирк, который разворачивается прямо у них под носом; в этом случае особенно важно хорошо знать слова, иначе не получится выполнить требования режиссера.

Не повторяйте мою ошибку и не готовьтесь только к текущим сценам. Учите слова и на завтра, и на послезавтра. На самом деле лучше даже выучить роль целиком еще до начала съемок и при каждой удобной возможности повторять ее. Однажды я этого не сделал, и это было в первый и последний раз. В 1971 году я снимался в приключенческом фильме «Похищенный» по роману Роберта Луиса Стивенсона. Съемки проходили на острове Малл у западного побережья Шотландии, и в кои-то веки погодные условия выдались идеальные. Настолько идеальные, что как-то раз в обед режиссер Делберт Манн заявил:

— Свет сегодня прекрасный. Отснимем финальную сцену после обеда.

— Но в сегодняшнем графике нет этой сцены, Делберт, — в панике возразил я, чувствуя, как становится тяжело дышать. В финальной сцене мне предстояло произнести проникновенный монолог о своих чувствах к Шотландии, а я даже не открывал эту сцену.

— Майкл, нельзя упускать свет, — сказал Делберт. — После обеда снимаем.

— Дай мне один час, — ответил я, бросил обед и уединился в трейлере.

В итоге мы сняли сцену за один дубль, но, если бы я выучил все слова заранее, мне не пришлось бы лихорадочно заучивать все за час. Если бы я все предусмотрел, то в случае изменения планов не стал бы паниковать и смог бы подстроиться. Впрочем, если бы я вовсе не участвовал в этом фильме, то сэкономил бы несколько недель мучений. Фильм провалился, и это была единственная картина на моей памяти, за съемки в которой мне не заплатили.

Берите пример с уток

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза