Взрослая колыбельная

Словно по мановению волшебства дверь точно сейчас и открылась, выпуская Лада, разгоряченного тренировкой. Щеки его пылали, глаза горели, а губы привычно улыбались. Застегиваться, конечно, он не потрудился, жарко же. В разрезе плаща быстро поднималась и опускалась грудь. Покосившись на нас и не поздоровавшись, он направился к девице.

— Привет, краса моя.

О, такого тона я от него еще не слыхала. Судя по тону и по объятиям, которые за этим последовали, девица ему явно не сестра. А уж поцелуй какой! Такими только в темных углах целоваться, чтобы свидетели не стали свистеть и кричать, аплодируя.

Так, пока… пока надо успокоиться. И Белку надо бы увести, ей, наверное, неприятно на это смотреть. А об остальном… успокоюсь и подумаю.

— Пойдем, а то не успеем, — капризно заявила девица, отрываясь от попытки проглотить Лада целиком. — И так из-за тренировки твоей полвечера насмарку. Неужели нельзя было отложить? Ради меня?!

— Что поделать, — смирно ответствовал Лад, разворачивая ее в сторону выхода, — даже Первым сыновьям иногда приходится работать. Но ради тебя я готов и на большее!

— Да, тебе сегодня придется поработать еще, — захихикала она.

Черт, ненавижу быть свидетельницей подобных сцен. Прямо выворачивает.

Выходили из зала и проходили мимо незнакомые молодые люди, верно, колдуны последнего курса, молча растворяясь в коридоре.

— Пойдем.

Хотела сказать громко, а прошептала, как будто стыдилась чего-то. Белка стояла на месте, словно не слышала.

Из зала выскочил Бакуня и почти врезался в нас. Остановился, осоловело хлопая глазами. У него был такой нелепый вид, что в другое время я бы хорошо посмеялась.

— О! Девчонки. Привет.

— Да ну, не может быть! Сегодня просто мой день, — хмыкнул другой голос.

Волин вышел из зала вслед за Бакуней и остановился рядом. Поправил плащ и начал нас разглядывать.

— Ну пойдем, пойдем! — Лада уже уводили, и он послушно перебирал ногами, не пытаясь взять бразды правления в свои руки. Хотел разве что пару раз оглянуться, однако все его попытки в корне пресекались и вскоре исчезли.

— Я так рад, что мы встретились. Чем думаете сейчас заняться? Не желаете нам помочь в одном крайне важном деле? — спросил Волин.

Бакуня быстро спрятал глаза, жутко заинтересовавшись состоянием своей одежды и обуви.

Белка стояла у стены повесив голову и молчала.

— Катя… — он уверенно взял меня за руку и улыбнулся. Первый раз вижу, чтобы он улыбался. У него такие губы красивые становятся, ничуть не женственные, как мне раньше казалось. — Помоги мне, пожалуйста.

Его рука была крепкой, правда, в перчатке. Да и вцепился он в меня так, будто иначе я убегу.

Это может быть он, ведь остальные…

— Ого, сколько вас тут!

Из зала в числе последних вышел Жегло. Я ведь была уверена, что его нет на тренировке, а выходит… Опять непонятно, что выходит. Опять их слишком много, чтобы знать точно.

— Привет, девчонки. Жаль, я сегодня занят. — Черные глаза смотрели на меня в упор. — Знал бы, что вы свободны да под рукой — отменил бы все встречи.

— К твоей зависти, мы первые их встретили, — Волин шутливо отодвинул его плечом. — Проходи, брат, не задерживайся. Ну, пойдемте, девчонки, окажите нам помощь, это недолго.

— Ладно, пока. — Жегло перестал меня рассматривать и ушел, а повода задержать его не было. Не кричать же, в самом деле: признайся, признайся наконец, кто ты? Перестань прятаться! Приди ко мне! Не таись, давай наконец просто будем счастливы!

Смешно.

Волин тем временем за руку потащил меня за собой, Бакуня, так и не поднимая глаз, пошел следом. Я обернулась:

— Белка!

Та вздрогнула, будто только что очнулась ото сна.

— Пошли!

— Куда?

Несмотря на вопрос, она уже двигалась следом, послушная, как сомнамбула.

— Тут дел всего на полчаса, — говорил Волин, выводя нас на улицу и поворачивая к воротам АТМа, за которыми дежурили извозчики. — А я буду вам должен. Хотите медовый торт привезу? Или колбасы домашней свиной? В общем, заказывайте, все будет.

Бакуня суетился, упрямо прятал глаза, смотрел под ноги и беседу не поддерживал. Однако больше меня волновала Белка, которая шла, словно робот, за нами следом и тоже молчала.

— Даже не представляете, как я рад, как рад! — улыбался Волин, единственный, кто, похоже, был доволен. Чем, интересно? Руку мою он давно отпустил, что ему нужно, не объяснил, только вел нас и болтал. За воротами быстро позвал извозчика с четырехместной крытой повозкой, тот тут же подкатил и открыл перед нами дверцу. Все молча забрались внутрь, Белка села рядом со мной, отвернувшись к окну, Бакуня — напротив нее.

— Так чего ты хочешь? — спросила я, когда мы отъехали. Снег почти весь сошел, и колеса застучали по брусчатке почти как колеса поезда по рельсам.

— Ерунда! Мелочь! Вам это не будет ничего стоить. Хотя… вижу, Белка не в духе, но, Катя, ты же мне поможешь?

Он улыбнулся и наклонился вперед. Глаза такие яркие! Как серый цвет может сиять так ярко? Даже удивительно, почему в них нет и намека на улыбку, которая цветет на губах.