Взрослая колыбельная

– Ага. Если бы не явилась тогда, у него уже семья была бы, пост главы да детей с дюжину. Так что с моей колокольни не важно – сейчас, тогда… – Я легкомысленно отмахнулась, мол, все одно без толку. Не везет, так ничего не поделаешь.

– Ладно, Катя, занимайся пока делами, не думай ни о чем. И молись, чтобы я не стала расспрашивать, как вы вдвоем порчу останавливали и не отвлекались ли на другие вещи?

Хорошо темно. Моих красных щек не видно.

– Леля, ты забываешься, – прошипел кто-то моим надменным голосом.

– Ничуть не бывало, – невозмутимо ответила она. – Просто хочу, чтобы ты тоже мучилась. У меня трое детей! Даже у Белки двое! Каждый день крики, готовка и уборка. А ты одна у нас ходишь как королева, неторопливо, голову задрав, и жизнью наслаждаешься. Спишь в тишине, уборкой руки не пачкаешь. Никому попу не моешь и не мечтаешь хотя бы о минуте тишины! Нет, пора и тебя припахать!

От удивления я даже промолчала. Странно она как-то говорит. Разве семья и дети не благо? Почему она так говорит, будто это мучения?

Впрочем, в одном Лелька права – вначале дело, отдых потом.

С рассветом наш отряд выдвинулся в центр порчи. Не хотелось бы на мертвой земле ночевать, но дошли до ведьмовской хижины мы ранним вечером, так что придется. Не представляю, как тут лесник ночевал в последнюю неделю. Тут же жутко. Насмотришься на окружающий тлен, и выть охота с тоски. Хоть народу много. Какой-никакой шум, движение, жизнь.

Хижина появилась из-за камней, и такое вдруг навалилось знакомое до боли чувство – то, где я одна и помощи ждать неоткуда. Ноги сами собой остановились. Так хочется поддержки, чтобы кто-нибудь хоть руку протянул, хоть в голос кричи.

– Ты в порядке?

Рядом оказался Ревень, один из сыскарей, которому до пенсии пару лет осталось. Всегда помогал мне, чем мог, многому научил и вообще приятный человек. Даже слишком приятный для такой профессии. Пьет только много, но кто без греха?

– Да, все нормально.

А глаза возвращаются к леснику, который впереди с Макарским идет. Выходит, рука мне нужна не чья-нибудь, а Волина?

Было бы смешно, не будь так печально.

В прошлый раз это место давило больше. Ну конечно, я была уставшей, напряженной, а сейчас воздух казался не таким густым и удушающим, да и солнце палило так, что сомнений не оставалось – никакого колдовства вокруг не осталось, оно ведь приглушает свет и звуки, как полиэтиленовая пленка. Ты под колпаком словно в пакете ходишь.

Ведьмы на том месте, где я ее оставила, не было. Глазам своим не верю. Нет, я, конечно, слышала слова лесника и понимала, что он говорит, но почему-то пребывала в уверенности, что стоит прийти, как я безо всяких проблем пойму, где тело. Но вот примятые сухие травы и ветки, и след крови, черной, как смола… И больше ничего.

– Тут она была?

Рядом нарисовался Макарский.

– Да. Тут я ее оставила, и она была мертва!

Я опустилась на колени прямо в труху, бог с ними, со штанами, новые куплю. Подавила желание рыть землю руками, тело не могло просочиться в нее, как вода. Что же произошло?!

Начальник быстро огляделся. Сыскари разошлись в поисках следов или запахов, Волин отправился с ними.

– Значит, будем искать группой.

Групповой поиск в разы сложней единичного, потому что сыскари должны действовать вместе, слаженно, единым организмом. И сил больше уходит, но зато видны все мелочи, которые пропускает человек с двумя глазами или колдун с сыскным даром. Есть же разница, смотреть двумя глазами или тысячей глаз?

– Сбор через полчаса! – крикнул Макарский. Голос разнесся так, что вернулось эхо.

– А ты не участвуешь, – буднично сообщил мне.

– Почему?!

Нет, я не понимаю, зачем я тут, если не буду участвовать в поиске наравне с остальными.

– Ты разве не выложилась в прошлый раз?

– Да, но…

– Утихомирься, Екатерина. Тебе пока нельзя. Сама должна понимать, что не восстановилась. А ситуация не критическая, рисковать понапрасну нет необходимости.

И не поспоришь, начальник разумно говорит, но зло сопеть мне никто запретить не может.

Макарский положил мне руку на плечо.

– Ты достаточно сделала. Молодец! Я никогда не сомневался, что в случае необходимости ты можешь справиться с чем угодно.

– Спасибо.

Начальник, не убирая руки, снова огляделся, уперся взглядом в спину лесника, внимательно изучающего землю в нескольких десятках метров дальше.

– И значит, вывело-таки тебя чутье к Трансору.

– К кому?

– К Волину, Первому сыну.

– Он давно уже не Первый сын. Он Безродный.

– Не важно. Он же твой суженый, верно?

Макарский задумчиво хмурился.

– Был.

– Ха! Бывших суженых, как и бывших алкоголиков, не бывает.

– Чего вы хотите?

Никогда Макарский не останавливается просто поболтать. Ну отдал приказ, ну поддержал морально – и до свидания. Так в чем дело?

– Ничего в общем-то. – Вид у начальника действительно слегка удивленный. – Вы уже все сделали, что должны были, – ведьму остановили. Просто удивляюсь, как в жизни все взаимосвязано. Твой нюх привел тебя к твоему суженому, и тут…

– Никуда он меня не вел! – совершенно невежливо перебила я.

Он вперил в меня прищуренный взгляд и вдруг коротко хохотнул.