Взрослая жизнь для начинающих

— Я твой начальник и приказываю тебе меня пропустить! — Ангус посмотрел на нее неприятным, жестким взглядом, и Айона почувствовала, что в ответ на это и ее лицо принимает непреклонное выражение. Она совсем этого не хотела, оно появлялось, как будто струпья.

— А я твоя девушка и приказываю тебе прекратить это! Не надо было подслушивать!

Ангус продолжал смотреть на нее. Айона не отводила взгляда; она чувствовала, как напряглись ее ноги. Айона заметила, что уже не первый раз Ангус, выходя из себя, переставал казаться взрослым — с него как будто слетала маска, и перед ней представал разгоряченный сердитый мальчишка, которым он когда-то был. Ей это не нравилось. Они так не договаривались. Айона рассчитывала, что он при любых обстоятельствах будет взрослым, воспитанным, вселяющим в нее спокойствие. А еще она вдруг поняла, что высказывания типа «я — начальник» ей тоже очень не нравятся.

Айона подавила в себе порыв наорать на него — кругом были постоянные посетители.

— И что ты собираешься сделать, уволить меня? — Она попыталась сказать это шутливым тоном, но слова прозвучали жестко, и тут она вспомнила, что в руке держит телефонную трубку, — примерно на уровне плеча, поэтому Джим сейчас все слышит, как в концертном зале. Она поджала губы.

— А я мог бы, — упрямо огрызнулся Ангус. — Я уволил бы тебя и смог бы пойти на кухню и уволить эту парочку. Тогда он мог бы спокойно сниматься для телепрограммы, и ему не пришлось бы терпеть никого из нас… бездельники!

Проклятье. Айона слышала, как из трубки доносится голос Джима, который пытается понять, что происходит, — как и обычно, когда кто-то повышал голос, он говорил таким трагическим тоном, как будто предвещал всем скорую гибель. Ее приводило в ужас то, что их ссору слышат посторонние. Хорошо все-таки, что их слышит Джим и что он хочет поговорить с Ангусом (и теперь уже сообщает об этом очень настойчиво), потому что ее уже распирало от слов и фраз, которые так долго приходилось сдерживать.

Например: «Ты меня не нанимал, фашист!»

Или «Только не воображай, что можешь вот так мной командовать!»

«Кем ты себя возомнил, черт возьми?»

«Может быть, ты паб любишь больше, чем меня!»

«Почему я за всю неделю могу нормально отдохнуть только один час?»

«Думаешь, я хочу жить с человеком, от которого постоянно несет всеми запахами паба?»

«Я, может быть, и не хочу выходить замуж за такого психопата, которому только бы покомандовать!»

«Может…»

Она с такой силой сжала трубку, что костяшки побелели.

Ангус ответил на ее молчание еще одним недобрым взглядом, и, будто против собственной воли, с губ Айоны сорвались слова:

— Подумай хорошенько перед тем, как вот так со мной разговаривать, — и он уже было открыл рот, чтобы заорать на нее.

— Эй, эй, эй, что тут происходит? — Нед вошел в дверь, неся три ящика с овощами. На его худых руках выступали бицепсы, а футболка с «Нирваной» так же свободно болталась на плечах, как и двенадцать лет назад, когда он впервые надел ее. — Ребята? Мне кажется или что-то произошло?

Айона повернулась и почувствовала, что голова у нее кружится, а сердце бешено стучит. Но все же она была невероятно рада видеть Неда.

— Нет, все в порядке. Джим только что позвонил и хочет поговорить с Ангусом.

— Да не надо, я передумал, — негромко послышался голос Джима из трубки.

— Я не хочу говорить с…

— Поговори с Джимом! — проревела Айона. — Сейчас же!

Потрясенный Ангус взял трубку и отошел к другому концу стойки.

— Я не знал, что вы женаты, — непринужденно произнес Сэм.

— Мы не женаты. — Айона прикусила язычок, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость.

— Нет, приятель, это только так кажется, — пояснил Нед, поставил ящики на стойку и пошел за следующими. — Кричат, вопят, командуют друг другом…

— На этом и держатся счастливые семейные отношения, — печально сказал Сэм. — Вот и моя Кэтлин…

— Вы просили пинту пива, не так ли, перед тем, как наш разговор столь грубо прервали? — спросила Айона, дрожащими руками открывая посудомоечную машину, чтобы достать стакан.

— Ну, если вас не затруднит. — Сэм слез с табурета и по секрету сообщил: — Пойду, покажу Перси фарфоровую штуку.

У Айоны дрогнули руки, и внутри посудомоечной машины загремели грязные кружки.

— Она сломана, лапочка, — ласково сказал Нед. Он поставил на стол ящик с кабачками и снял руки Айоны с проволочной сетки. — Будь добра, принеси мне льда из погреба. Мне нужно будет охлаждать суп. А Сэму я сам налью кружечку.

Айона кивнула и отправилась в погреб.