Взрослая жизнь для начинающих

Хотя в погребе было чище, чем в ванной на старой квартире Джима и Неда, но в нем так же пахло застарелой плесенью, несмотря на все старания Ангуса, который помыл погреб из шланга. Даже в жаркие дни стены здесь оставались прохладными; на кирпичах виднелись нацарапанные в свободные минуты трактирными слугами когда-то в далеком прошлом каракули и отметки — они были еле видны под слоем пыли, их почти уничтожила рука времени. Айона опустилась на ящики с коктейлями, положила подбородок на руки и посмотрела вверх, на скат для угля, откуда, через толстые стекла викторианских времен, пробивались бледные солнечные лучи. Сейчас из кухни слышалось только постукивание и бормотание — наверное, резали овощи, — частично заглушаемое работающим на полную мощность «Радио один».

Почему момент, когда кому-то надо сообщить горькую правду, наступает как раз тогда, когда они совершенно не хотят тебя слушать? Так многое нужно было Айоне сказать Ангусу, но сейчас совсем неподходящий момент. Она слишком хорошо его знала, понимала, как он беспокоится о пабе, о своей карьере — о невозможности сделать карьеру, о том, как изменения в профессиональной деятельности скажутся на его будущей пенсии, — он ей об этом ничего не говорил, но Айона обо всем догадывалась, потому что среди ночи, во сне он начинал тревожно обнимать ее, а когда говорил о пабе, то сообщал ей исключительно радостные новости. О финансовых проблемах он говорил Джиму. Внутренний голос подсказывал Айоне, что, наверное, неплохо, что о сложностях она почти ничего не знает, но собственная неосведомленность огорчала ее еще больше.

Она хотела сказать ему, что, углубившись в работу, стараясь, чтобы все получилось, он отталкивает ее от себя, и она начинает ощущать себя не его девушкой, а некой задачей, с которой он должен разобраться, — но она этого не говорила, понимая, что тем самым просто пополнит список его проблем еще одной.

Интересно, где бы она оказалась в этом списке — заняла бы более важное место, чем еженедельные поставки пива, или значилась после проблем с водопроводом?

Это несправедливо.

Айона вздохнула и посмотрела на часы. Без двадцати двенадцать. Сейчас уже приходят посетители, которым нужно подать ланч. Времени не остается.

Нет времени. Нет времени для меня, нет времени для него, и вообще время находится только для посторонних.

Так вот почему в иллюстрированных журналах всегда пишут, что твой мужчина не должен быть твоим лучшим другом, и наоборот.

— Джим, я слышал, что он говорил. — Ангус сердито глянул на одного из пропахших пивом приятелей Безумного Сэма, который стучал по стойке опутанной паутиной кружкой. — Подожди минуточку. — Он снова повернулся так, чтобы все видеть со своего наблюдательного пункта, — его самого наполовину скрывала стойка бара, и с этой точки можно было видеть, что происходит на кухне, — в тот момент помощник повара Марк резал лук и ругался с кем-то по поводу состояния холодильника. — Старый мерзавец. Нет, это я не тебе. Послушай только, я слышал, как Габриэл и Тамара на кухне занимались… Нет! Я не говорил, что… Боже, Джим, да у тебя это просто навязчивая идея. Держи себя в руках… Нет! Ох, ну ради бога, конечно я не хотел этого сказать…

Айона швырнула перед ним листок с заказом и указала на молодую пару, которая устроилась, с бутылкой белого вина, за третьим столиком. «Да, спасибо, я их вижу. Спасибо, я не слепой», — раздраженно сказал он. Айона бросила на него мрачный взгляд и пошагала прочь.

Ангус, еще клокотавший от ярости, почувствовал укол совести. Нельзя было так грубо обращаться с Айоной. Как же ему подняться на ее высоту, как не скатиться? Чертов Габриэл. «Он просто отравляет обстановку, хотя при этом как будто и не делает ничего плохого, — пробормотал Ангус. — Теперь я понимаю, что думал об Иисусе Понтий Пилат. Он расстраивает моих сотрудников, женщины ходят за ним по пятам, чтобы омыть стопы его, а уволить я его не могу, потому что мне постоянно говорят, что он Сын Божий».

Так он сказал вслух, и от этих слов почему-то полегчало.

Ангус вытер потный лоб салфеткой для посуды и прокричал в сторону кухни: «Тамара! Тебя ждут посетители, обслужи!» «Нет, я не преувеличиваю, — продолжал он говорить с Джимом, слегка понизив голос. — Та ведьма, которая написала эту вещь, снова сюда заходила, сегодня утром, со своей командой, и они снова все это обсуждали. Тамара только об этом и говорила. — Как ему случилось услышать ее рассказ, он уточнять не стал. — Судя по всему, они душевно поболтали насчет того, какие блестящие возможности у Габриэла стать телезвездой, а потом они стали…»

Ангус неуверенно умолк. Признаться честно, он был не совсем уверен, о ком они говорили, но разговаривали они вполголоса, невнятно, и ему слышались лишь некоторые ключевые слова, как-то: «сволочь», «деспот» и «самодур». Нет, он не был параноиком, но стоило признать вероятность чьей-то вины, и в нем просыпался юрист.