Взрослая жизнь для начинающих

Но потом стоило малышу на площадке назвать ее миссис Давенпорт, как Мэри ощущала пощечину — она не сумела создать семью, и больше нечего сказать. Не тот мужчина, неподходящий момент, дурацкое и неподходящее место. А теперь приходилось расхлебывать эту кашу. Мэри терпеть не могла чувствовать себя такой дурой. Как она могла поступить так глупо? Она нахмурилась, глядя на письмо. Но на самом деле, как она могла все так опошлить? Как она, ребенком продумывавшая собственное венчание в церкви, вплоть до состава певчих, могла внушить себе, что совершенно приемлемо давать клятвы вечной верности, стоя в бикини? Боже мой, она даже помнила не сами клятвы, а, скорее, стыдливые переживания о том, как выглядит со спины.

Не надо себя мучить, когда все уже случилось. Сейчас ты уже ничего не можешь исправить.

Мэри погрузилась в пену еще глубже и отпила большой глоток вина. Она не могла постоянно бороться с этими мыслями. Пора было все-таки разобраться в своих чувствах. Ведь однажды он вернется, правда? Она хмуро смотрела на конверт, чтобы хоть на чем-то сосредоточиться, и старалась распутать клубок эмоций, но стоило подобраться к любому из собственных чувств, как оно юркой рыбкой ускользало от нее. Мэри надеялась, что от вина они немного успокоятся и можно будет понять, что же она на самом деле чувствовала, — ведь до этого ее сознание упрямо пыталось придать обманчивый блеск неприглядной правде.

Первую мысль ей удалось поймать довольно легко, — потребовался лишь еще один бокал вина и три песни: на самом деле ей нравилось быть одной. Впервые в жизни она чувствовала себя по-настоящему свободной, пусть и в несколько бедственном положении. Общаться с друзьями в «Грозди» было легко — все решили, что она наверняка безумно тоскует по Крису, и не затрагивали эту тему, и, благодаря тому, что они так здорово выдумали за нее, как ей одиноко, она как-то и не чувствовала себя обманщицей, — а приходя домой, скидывала обувь и ложилась в кровать, благодаря Бога за отсутствие человека, который заявил бы, что у нее воняют ноги.

Хотя она понимала, что ее должно бы мучить чувство вины.

Мэри долила в бокал вина, и снова запел Фрэнк, — проигрыватель автоматически включил диск с самого начала.

«Это же так легко, — думала она, скользя взглядом по картине на стене. Подарок Айоны, эта большая, голубоватая и непонятная картина ее всегда умиротворяла. — Вначале надо понять, что я чувствую, и тогда мне будет нипочем все, что может быть сказано в письме».

А ведь он тебе даже не нравится.

Эти слова так неожиданно всплыли в голове Мэри из ниоткуда и прозвучали так громко, отдаваясь эхом, что она чуть не поперхнулась вином.

Но это была правда. Он ей не нравился. Он вообще перестал вызывать у нее какие-либо чувства, даже отрицательные.

Мэри представилась достаточно иррациональная картина: сейчас Перст Божий, пронзив потолок ванной, накажет ее; но ничего не произошло.

Она вздохнула. Она не скучала по нему, а мучилась от мысли, что должна бы скучать. А с кем она, собственно, живет: с живым человеком или с теоретическими представлениями о браке? Эта мысль уже давно стала закрадываться ей в голову, но до сих пор Мэри стойко не позволяла себе четко ее сформулировать. Теперь, когда она это сделала, то будто нырнула в низвергающиеся струи огромного водопада. Уже не остановиться, не вернуться, не вскарабкаться назад по скользким обрывам.

Ей не хватало присутствия Мужа — роль которого он исполнял неважно, — а не человека по имени Крис, — ей казалось, что она нарушает общественный уклад, и из-за этого ее мучило чувство вины. Заглянув же в свое сердце, она со стыдом ощущала полную пустоту.

Мэри стало слегка дурно. А ведь она так и не распечатала письмо.

Мозг ее безжалостно продолжал свою работу — она молча позволила ему обследовать все темные глубины ее существа, покрытые застарелой слизью. Ей хотелось бы не знать об этом, — так пытаешься, но не можешь отвести глаза от места автокатастрофы.

Как бы он не пытался вести себя так, как будто ты всего лишь его подружка, ты все равно вложила в эти отношения свои чувства, а он на такое просто не способен. Ну так что же, хочешь ли ты всю жизнь вспоминать об этом, видя его рядом? Да, он же сам решает, может, его и рядом не будет. Что скажешь? Ты готова терпеть это до конца дней своих, только ради того, чтобы носить кольцо на пальце?

Вода остывала, по коже побежали мурашки.

Даже если бы при этом он не был бы самым неприятным мужиком в мире.