Взрослая жизнь для начинающих

— Извините, но мне никак не справиться с пивным краном. — Глаза, напоминающие об олененке Бемби, округлились. — А возле стойки сидит мужчина, который утверждает, что у него давление, как у пенсионера. Стоит ли мне ему наливать, как вы думаете?

Айона, хоть и очень любила своих друзей, часто думала, что было бы неплохо, если бы ей не приходилось такими усилиями поддерживать их эмоциональное равновесие. Вечер показался очень длинным, хотя она и отпросилась пораньше, чтобы помочь Мэри переехать. Айона чуть с ума не сошла, пока общалась с Тамарой, кипящей от негодования и мрачно бормочущей что-то о кармических полях, и в то же самое время ей приходилось объяснять Келли сложную систему пополнения запасов в баре, придуманную Ангусом, — немного утешало только то, что девушка была не слишком умна и просто не замечала злобствования Тамары.

Джим приехал в восемь тридцать, преисполненный внезапного рвения подменить ее за стойкой, — на нем была совершенно новая рубашка, — спереди даже виднелись заломы в тех местах, где они обычно остаются на только что вынутых из упаковки рубашках, но Айона слишком устала, чтобы беспокоиться о его нелегкой личной жизни, — тем более что ей и так было о чем поволноваться. Ну, да что там, Джим уже так давно этим не занимался, что все равно не сможет сообразить, что делать с Келли, даже если ему и удастся стянуть с нее эти невероятно тесные джинсы.

Айоне казалось, что эти джинсы просто нарисованы краской из пульверизатора. Для трусов под ними места явно не оставалось.

Вот в таком тяжелом расположении духа пришла она на крыльцо дома Мэри, понимая, что у той проблемы намного серьезнее всех их мелких междоусобных распрей. По всему дому горел свет, и через три закрытые двери слышался «Дюран-Дюран». Дурная примета, — как усвоила Айона еще за все эти бессонные ночи в колледже, Мэри предпочитала в тяжелые моменты утешать себя громкой музыкой. Обычно это была такая музыка, которую большинство людей, беспокоясь о собственной репутации, включали бы потише.

Привлечь внимание Мэри удалось далеко не с первого звонка, а когда она наконец открыла дверь, то Айона увидела, что Мэри пританцовывает, и почувствовала сильный запах пыли и ароматизатора для воздуха в помещениях. Айоне тут же захотелось немедленно вернуться домой, но она только сжала зубы. Сегодня она пообещала себе докопаться до самой сути.

«No, no, — пропела Мэри, закрыв лицо рукой, а потом тряхнула ладонью так, как будто хочет избавиться от какой-то прилипшей дряни, — notorious, notorious[68]».

— Привет, Маз, — сказала Айона, снимая куртку. — Это оно все и есть? — Она с сомнением посмотрела на коробки и мешки, сложенные у дверей. Посмотрев только на то, что творилось в коридоре и в гостиной, можно было понять, как много всего осталось. Кажется, обычно при переездах продают втрое меньше ненужного барахла.

— Нет, — ответила Мэри, — это не все, но я должна переехать сегодня вечером, или не смогу этого сделать никогда. — Руки она положила на бедра, лицо покрывал слой пота и пыли, — на ком угодно другом эта грязь выглядела бы отвратительной, но Мэри просто добавляла некоторый средиземноморский шарм. Лифчика на ней, судя по всему, не было, но с таким бюстом это выглядело неплохо. Айона про себя подумала, что если через плечо Мэри повесить винтовку, то из нее вышла бы славная героиня испанской революции, но вслух она ничего не сказала.

— А на чем ты собираешься спать? Ведь этот диван не увезти на твоем «гольфе»?

— Джим принесет мне свою раскладушку. — Лицо Мэри, выражавшее до этого исключительно решительность, потеплело, и на какое-то мгновение перестало казаться, что она вот-вот обрушит на комнату пулеметный огонь. Выглядела она сейчас почти довольной. — А, он такой милый, парнишка Джим, да? Он позвонил мне сегодня днем, очень переживал, безопасно ли мне будет здесь остаться одной. Знаешь, он даже спросил, не хочу ли я позвать к себе Рика или Марка.

Айона весело присвистнула.

— И что ты ответила?

— Я сказала: большое спасибо, но мне будет спокойнее, если они не подойдут на пушечный выстрел.

Она провела грязной рукой по лбу, размазывая тушь.

«И все равно кажется, что она только что играла роль в „Вестсайдской истории“, — подумала Айона, — даже в этой футболке с пятнами от пота под мышками Мэри обладала естественной, природной привлекательностью. Что за сволочь все-таки Крис».

— Ну, мы все беспокоимся, — сказала она, стараясь, чтобы в голосе не слишком слышался упрек.

— Ну да, совершенно в стиле Джима — беспокоиться о грабителях, но ни словом не затронуть ту щекотливую тему, что переезжаю я из-за мужа, который предпочел мне толпы голодающих беженцев. — Мэри иронично улыбнулась. — Черт возьми, мужчины все такие. Для них единственный способ решить проблемы дома — это отправиться на войну. Он мог бы, по крайней мере, поступить в иностранный легион.