Взрослая жизнь для начинающих

Ангус задумался о том, замечал ли кто-нибудь еще в этом здании невероятные узоры из подсвеченных солнцем облаков. Вот что бывает, когда десятичасовую работу пытаются выполнить за восьмичасовой рабочий день, и так делается почти всегда. Нет ни минуты, чтобы передохнуть, глянуть в окно и узнать, что происходит вокруг, потому что целый день ты сидишь внутри и перекладываешь кипы бумаг. «Нужно позвонить и рассказать Айоне, — подумал он, — Айона сможет оценить, она поймет, что я хочу сказать».

Рука уже собиралась взять трубку телефона, но, коснувшись прохладной пластмассы, Ангус понял, что в десять часов утра Айона скорее всего готовит миллионы чашек латте с низким содержанием жира, поскольку вскоре должна нахлынуть толпа au pair[18], ведущих с собой и своих подопечных малышей — крикливых, непоседливых, с липкими лапками, — так что Айону может и не обрадовать звонок по телефону с рассказом о прекрасном небе в центре Лондона, которое просто просится на картину, — а ведь заняться живописью в сарае она сможет только после того, как стемнеет.

Телефон, на котором все еще лежала его рука, зазвонил, и Ангус еще мгновение непонимающе смотрел на него, не сразу поняв, что происходит.

— Ангус Синклер?

«Только не рассказывай об этом им», — смущенно подумал Ангус, взяв себя в руки.

— Да, алло.

— Ангус, это Маргарет из отдела кадров. Вы проводите сегодня утром дискуссию с новой группой принятых к нам выпускников?

Ангус посмотрел на часы.

— Примерно через десять минут? — уточнила она. — В черчиллевском зале?

То есть он проводит.

О господи, новый набор выпускников. Ангус молча закрыл глаза и наклонился так, что лбом коснулся стола. Недавно принятые в компанию выпускники совершенно непреднамеренно вызывали у него желание носиться по залу и кричать: «Остановите время! Остановите время!» Все они были бодры и полны энтузиазма, благоухали свежим унисекс-ароматом средства после бритья, даже девушки, все в новых костюмах, а их развлечения в свободное время были организованы фирмой. Рядом с ними он чувствовал себя сорокапятилетним.

В некотором роде Ангусу льстило, что именно ему поручили проводить дискуссии, но при этом мозг юриста нашептывал, что выбор пал на него, так как остальные сотрудники того же уровня были заняты выполнением более ответственных задач. И такая ответственная работа поможет им продвинуться по службе.

А так ли тебе самому этого хочется?

Он вернулся в сидячее положение и посмотрел на неопределенного содержания картину, висевшую напротив стола. Такая была в каждом кабинете. Раза два за день Ангус задавался вопросом, не уговорить ли ему Айону заняться созданием «безмятежных, но в то же время полных особого смысла» картин для оформления юридических фирм.

Но важнее всего для Ангуса было то, что если он хочет дать Айоне возможность заниматься живописью, то нужно подниматься по служебной лестнице, то есть получить повышение в фирме. Через пару лет он войдет в руководство на правах партнера, а потом, если они поженятся, Айона может уйти с работы, чтобы родить детей…

Наших детей.

Ангус глуповато заулыбался.

Пока у него есть Айона и есть время заниматься квартирой, а летом ему изредка удается сыграть в крикет, все у него будет хорошо.

Улыбка поблекла. Честно говоря, он уже давно повторяет себе те же самые слова, но ведь еще год назад голубое небо за окном не могло его настолько увлечь. Возможно, это связано с пенсионными документами, которыми он занимался пару месяцев назад, а может быть, он с ужасом понял, как летит время, когда за ланчем ему рассказали, что некоторые из принятых выпускников никогда не видели старой бумажной купюры достоинством в один фунт. А может быть, это был возрастной кризис, — но что бы за этим ни стояло, Ангус начал чувствовать, что некоторые из наиболее твердых его принципов в отношении Правильных Поступков немного ослабли, и теперь он сам начал раскачивать их, как будто шатающийся зуб, и не мог остановиться.

Телефон снова зазвонил, и Ангус посмотрел на него. Если это снова Маргарет, то ему лучше бы быть уже в лифте. А если это кто-то из компании «Наттэлл, Николс и К°» по поводу недвижимости в Белгрейвии[19], то у него явно не будет времени на разъяснение всех последних махинаций, или он рискует опоздать в черчиллевский зал, — юрист из их фирмы, работавший над этим вопросом, был беспомощен, как слепой котенок.

«О Господи, как я не люблю бегать, выполняя чужие обязанности», — думал Ангус, проверяя напоследок электронную почту. Если он брал на себя труд делать все как следует, то почему они этого не делали? Ангуса уже не радовало то, что правильно поступает всегда именно он.