Взросление

– С избытком даже, – согласилась она. (Двугривенный – двадцать копеек).

Глава 2

Коновалов Михаил Николаевич являлся известным в Москве купцом миллионером. У него была своя железоскобяная фабрика, несколько крупных магазинов в Москве, в других городах и прочая недвижимость. Жила семья Коноваловых в Леонтьевком переулке, в красивом трёхэтажном, особняке, недалеко от Тверской улицы.

Гостей Сутуриных в доме миллионера встретили радушно. Швейцар послал горничную сообщить хозяйке об их приходе. Всё же пришли близкие родственники. Мария Ивановна – сестра Нелли Ивановны, спускалась по широкой лестнице, придерживая руками подол длинного платья. Она радостно обняла свою младшую сестру.

Александр Алексеевич, как культурный человек, поцеловал хозяйке ручку и сделал комплимент: «Ты, Машенька, всё так же прекрасно выглядишь».

– Неличка, что же ты редко бываешь у меня? – приговаривала она. – Ведь ты не работаешь, целый день свободна.

– Да как же не работаю, – оправдывалась гостья, – у меня семья, четверо детей, за ними надо смотреть, заниматься уроками.

Мария Ивановна, полноватая женщина, проводила гостей в одну из комнат, где усадила на диван и стала обо всём расспрашивать. А Юля сразу поинтересовалась у неё: «Где сестра Катя?»

– Она в своей комнате, – ответила тётя Мария, – что-то разучивает на гитаре. Можешь её навестить.

Приближаясь к комнате двоюродной сестры, Юля издалека услышала звуки гитары. Со стороны звуки казались заманчивыми, но приблизившись ближе, они стали хаотичными. Сразу понятно, что музыкант неумело разучивает новую мелодию.

Сёстры-подруги радостно обнялись при встрече. Юля спросила:

– Как твоя учёба? Что вы сейчас на курсах изучаете?

– Пока общие предметы: латынь, русский и французский языки. Потом будем изучать биологию и анатомию человека. Я ведь учусь на медицинском отделении, и учиться придётся четыре года. В разговоре сёстры коснулись и политических новостей. Юля не любила читать газеты, её мало волновали политические новости. О них она узнавала у подруг и от родителей. Катя сообщила ей, что сегодня проходила в городе многотысячная демонстрация. Она видела из окна третьего этажа своего дома, как по Тверской шли толпы людей с красными флагами и лозунгами.

– А мы ничего не видели, – удивилась Юля. – К вам ехали на трамвае. Скажи, зачем эти демонстрации?

– Ты разве не знаешь? Люди плохо живут и требуют повышения зарплаты. Хотят свободы, восьми часовой рабочий день и, чтобы разрешили создавать профсоюзы.

К вечеру хозяева пригласили гостей на ужин. Михаил Николаевич был радостный, с раскрасневшимся лицом. От его полного тела исходил винный дух.

– Я всегда рад дорогим гостям, – говорил он, и распорядился прислуге, чтобы принесли в зал праздничного угощения.

В большом зале особняка было красивее, чем в ресторане трактира. На высоких окнах висели шикарные шторы, с потолка, украшенного лепниной, свисала массивная люстра с электрическими лампочками. На длинном столе скатерти были накрахмалены и белые, как снег, а столовые серебряные приборы сверкали чистотой. Гостей и хозяев обслуживали мужчины в ливреях (слуги-официанты), стоящие рядом и готовые исполнить их желания.

– Александр, давай выпьем коньячку, – предложил хозяин гостю, когда все сели за стол на старинные, мягкие стулья.

Нелли Ивановна услышала это предложение и предостерегла мужа:

– У тебя, Саша, больное сердце, не забывай.

– Наоборот, коньяк в малых дозах полезен для сердца, – сказал Михаил Николаевич и, стоящий рядом официант, налил гостю в специальную, маленькую для коньяка, рюмочку коричневую жидкость из красивой бутылки.

– Предлагаю выпить за Костину жену! – поднял свою рюмку с коньяком хозяин и выпил. Отец тоже выпил и стал активно закусывать.

Находясь вчера в гостях у других родственников, Юля обратила внимание, что там тоже пили за Костину жену. Она не поняла, что за Костина жена и поинтересовалась у Кати. Та усмехнулась и объяснила:

– Это Конституция. Папины друзья и знакомые либералы придумали такой тост, чтобы не посвящённые в эту проблему люди не поняли. Они мечтают о создании в России Конституции. Они говорят, что Россия «беременна демократией».

Ужин был действительно праздничный. Кроме разных блюд, красиво уложенных на тарелки из тонкого фарфора, на столе Юля увидела большой сливочный торт с запахом ванилина. Сестра Катя заметила, как Юля смотрит на торт, и велела официанту положить ей на тарелку крупный кусок.

После праздничного ужина гостей повели в другой зал слушать концерт фортепьяно со струнным оркестром. Михаил Николаевич по воскресениям приглашал к себе музыкантов, он очень любил музыку, но сам не умел играть ни на каких инструментах. Он говорил, что не имел свободного времени, чтобы освоить какой-нибудь инструмент. Но дочери брали уроки музыки. Младшая дочь Матрёна хорошо играла на фортепьяно, старшая Катя немножко играла на гитаре.

Всего в этой купеческой семье было трое детей. Старший сын Владимир рано женился и жил отдельно в своём доме, имел небольшой магазин.