Взрослые дети, или Инструкция для родителей

Это и есть ритуал – распространенный прием психологической защиты. Для ритуального восприятия сама идея серьезного конфликта, предположим, родителя с ребенком, кажется невероятной. И сознание начинает искать первопричину конфликта в каком–нибудь старом недоразумении: ведь наверняка родитель не виноват, он хотел как лучше! Может, и хотел как лучше. Как было лучше ему, а не его ребенку. Не столь уж редкое явление. Ведь и сам родитель, и его «психологические защитники» подразумевают, что родительская роль и есть родительское отношение. Уровень личной ответственности, таким образом, благодаря ритуализации снижается, а на первое место выходит ролевое поведение.

И вот, дабы спрятать поглубже и замаскировать получше стойкую антипатию, человек… становится заботливым. Только заботится он не о счастье конкретного лица — он заботится о схематизированном, усредненном персонаже, которому не помешает поступить в институт, выйти замуж/жениться, завести ребенка… Очевидно, это проще, чем живое участие. Подсознательно желая сэкономить энергию, люди стандартизируют и ритуализируют заботу друг о друге.

Стандартная установка на то, что родственный круг – это надежная опора, верные и понимающие друзья, любящие и добрые души, довольно долго мешает молодому (а то и не слишком молодому, но по–прежнему весьма наивному) человеку узреть реальность во всей неказистости. Да, мы собственными руками роем могилу своему здравому смыслу, стараясь притянуть реального человека «за уши» к мифическому образцу – и что мы получаем в результате? Ничего не получаем, только теряем. Мы теряем и иллюзию, и действительность: разочарование заставляет нас расстаться и с придуманным идеалом, и с близкими, «не дотянувшими» до идеала. В детстве такие «крушения» переживаются легче. Видимо, сказывается присутствие титанических планов на долгую–долгую жизнь.

Мысль о том, что «все еще будет» приглаживает наждачную шкуру жизненного пути.

С возрастом, когда контакты налаживаются с большим трудом, когда начинаешь высоко ценить не столько новое, сколько привычное, когда всякая потеря оставляет шрам на душе, человек готов закрыть глаза на очевидное, дабы продолжать верить в невероятное. И тогда в игру вступает механизм психологической защиты.

Многие проблемы решаются все тем же способом — при помощи стереотипов. Стереотипизация мышления и поведения — старый, испытанный способ руководства – как государственного, так и индивидуального. Когда свое мнение отсутствует, легко запасть на слоган – четкую, нехитрую формулу, в которой от перемены слагаемых сумма не меняется. Но в то же время нехитрая мысль: окружающий мир сложнее, он не подчиняется четырем действиям арифметики — почему–то в черепную коробку не помещается. А ведь достаточно спросить себя не «Сколько будет дважды два?», а «Дважды два чего? Две женщины и двое мужчин? Две барабанные палочки и две губных гармошки? Две бутылки водки и два сантехника–абстинента?» – и сразу станет ясно: вселенная — не настолько абстрактная субстанция, чтобы ее можно было уложить в единую систему принципов. Точные науки, кстати, того же мнения.

Понять эти простые вещи человеку мешает манипуляция сознанием. Мы окружены ею. Мы находимся под влиянием манипуляторов всю жизнь. Среди них — наши родители, учителя, знакомые и незнакомые, например, ведущие телепрограмм. И всех их даже нельзя упрекнуть в корыстолюбии – ведь они действуют неумышленно, интуитивно, да к тому же не всегда по своей воле. Социолог и психолог Г. Блуммер так объяснял это поведение: «Когда люди, составляющие общественность, возбуждены апелляцией к какому–либо общему для них настроению, они начинают толочься и устраивать контакт. Тогда они выражают себя в форме общественного настроения, а не общественного мнения»^[67]. А настроение не есть мысль. Это всего лишь эмоция. Которая, в свою очередь, влияет на формирование мысли. И человек даже не заметит, как его подманят, вовлекут, оплетут и отведут, куда следовало. Куда заказывали.

Мы только после перестройки, в вихрях ежеминутно меняющихся общественных настроений, увидели, что такое опытный штатный идеолог, и осознали, насколько идеологи циничный и оборотливый народ. Специалист этого профиля еще тем удобен, что не выясняет поминутно всякие глупости вроде «что такое хорошо и что такое плохо?» Не такой он кроха, чтобы у власть предержащих подобную ерунду спрашивать. А спрашивать можно только самое важное, а именно: «Куда ехать, барин?» Потом нужно сговориться насчет оплаты, выполнить заказ и постараться не загнать лошадей. Как говорил Гарри Трумэн: «Если не можете убедить – запутайте».

Главное для идеолога – сохранить заказанное направление.