Взрослые девочки

— Все было как в сказке, — заметила Дельфина. — Только сейчас я поняла, что завтра в это же время мы не увидим друг друга. А я так привыкла, что мы вместе.

У Алии есть Баракет, у Камиллы — Джереми… Дельфине вдруг стало ужасно одиноко. Конечно, Джордж и Кеннет о ней позаботятся, но волшебная сказка подходила к концу, а будущее тревожило и пугало.

— У нас впереди целый день. Ты и Камилла поможете мне одеться перед церемонией, — сказала Алия.

— На твоей половине, хайатим, — сказал Баракет, — для вас троих накрыт стол. После этого ты будешь принадлежать только мне.

Турецкое слово, которое он использовал, означало «моя жизнь».

— Я бы хотела осмотреть весь дворец, — сказала Дельфина.

— На это уйдет не меньше трех дней, — улыбнулся Кеннет. — Так что поторопись.

— Правда, — подхватила Алия. — Давайте осмотрим хотя бы то, что успеем. Я тоже не знаю Саади-Сарая, и мне ужасно хочется познакомиться с новым домом.

Баракет подал знак Тареку, и тот внимательно выслушал его указания.

Алия, Камилла и Дельфина с грустью бродили по огромным помещениям. Приближался час расставания. Ближе к полудню Тарек привел девушек на половину Алии. Там каждую из них ждала перехваченная шелковой лентой коробочка.

— Баракет в своем репертуаре, — улыбнулась Камилла. — Думаю, на этот раз ему не удастся превзойти самого себя.

— Сказка продолжается, — произнесла Дельфина, развязывая ленту. В каждой коробочке лежала золотая рамка. Вместо фотографии красовалась коротенькая записка.

«Прежде чем вы покинете Саади-Сарай, я вставлю сюда вашу фотографию на нашей свадьбе. Я хочу, чтобы у вас осталось что-нибудь на память об этом событии и о вашей дружбе. И то и другое — вечно».

— По-моему, я сейчас расплачусь, — произнесла Дельфина.

— Не надо, — мягко сказала Камилла. — Мы с Алией успели переговорить еще на яхте. Так вот, мы решили, что тебе следует поехать в Лондон. На Итон-сквер хватит места и тебе, и нам с Джереми. Тебе даже не надо возвращаться в Нью-Йорк, разве что закрыть квартиру. Тебе вообще нечего там делать до середины сентября. В Лондоне масса увлекательнейших вещей; я уверена, мы подружимся еще крепче. Этот город может стать твоим домом. Кстати, Кен тоже там будет.

Дельфина поцеловала их обеих.

— Я постараюсь, — промолвила девушка. — И не только потому, что я люблю Лондон. Просто… после всего, что с нами произошло, я считаю, что все только начинается. Вам тоже так кажется? Я постараюсь приехать.

СТАМБУЛ ИЮЛЬ 1954 ГОДА

После свадьбы Баракета мир получил возможность любоваться и восхищаться новой звездой. Один из богатейших людей мира в возрасте сорока лет взял в жены прекрасную турецкую принцессу, о которой никто ничего не слышал, пока телевизионные камеры не показали крупным планом ее неотразимое загадочное лицо. Она находилась в Саади-Сарае. Кто она? Где он ее нашел? И почему до сих пор так мало известно и написано о генерал-лейтенанте, его высочестве сэре Баракете Сафате Османе Абдель Рахиме, хозяине города, тени Бога и верном союзнике британцев?

Свадьба, может быть, и прошла бы незамеченной для прессы, если бы не привычка репортера местного бюро «Ассошиэйтед пресс» ловить рыбу рано утром. В жаркий период года он жил в небольшой хижине на берегу Мраморного моря к югу от Стамбула и каждый день неизменно отправлялся на рыбалку. Весь свой улов он отдавал владельцу небольшого кафе, в благодарность за что мог питаться там бесплатно. Сделка была выгодна обеим сторонам.

Выйдя в море в то утро, репортер увидел недалеко от берега белоснежную яхту. От изумления он даже присвистнул. От одного вида двухсотфутовой красавицы захватывало дух. Судно напоминало «Саварону» — огромную яхту Ататюрка, стоящую на приколе в гавани Стамбула.

Спустя час репортер занес в кафе первый утренний улов и встретил там двух членов экипажа. Оба были турками, а на его вопрос, кому принадлежит белоснежная красавица, ответили, что хозяин — американец. Когда матросы удалились, владелец кафе подошел к репортеру, наклонил голову и негромко прошептал:

— Это яхта Баракета.

Баракета знали все. Кроме того, что яхта пришла из Монте-Карло, хозяину ничего не было известно.

Позже, уже из Стамбула, репортер сделал несколько звонков и под конец решил написать на основании увиденного небольшую заметку. К тому времени он уже знал, кому принадлежит яхта и кто находится на борту. Прихватив из бюро фотографа, он помчался назад. Яхта стояла на месте. Мощные телеобъективы позволили сделать массу снимков. Пассажиры яхты купались, загорали, перекусывали. Вернувшись в Стамбул, репортер не отходил от проявочного бачка, пока не увидел фотографии своими глазами. Он понял, что у него получилась не просто заметка. Дело тянуло на сенсацию.