Взрослые и дети. #Многобукв

Период обучения в лесном доме был частью процесса инициации, перехода из детства во взрослость. Поскольку считалось, что при этом ребенок умирает, а на свет появляется совсем другой человек – взрослый, то все время прохождения обучения и обряда дети находились как бы «в другом мире», в мире мертвых, в мире предков. Их не должны были видеть другие члены племени, они не могли есть обычную пищу. Держали их довольно строго, если не сказать сурово. Многие обычаи более поздних времен, например, спартанские, восходят как раз к инициационным практикам. Бывало, что и до смерти «заучивали», если не рассчитывали силу воздействия. Дедовщина, конечно, имела место, и была нормой. Она воспринималась не как унижение, а просто как естественное проявление внутригрупповой иерархии, как испытание мужества и воли. У девочек свои испытания были, скорее на терпение и выносливость.

В наше время гуманистических ценностей и прав человека детям все равно это нужно. Ну, не прямо ровно это, но что-то вроде. Чтобы группа, чтобы тайна, чтобы вдали от обычных взрослых, но во главе с необычным, чтобы страшно и трудно, и чтобы преодолевать себя. Чтобы один за всех и все за одного, и общее дело, и все мы братья (жители лесных домов так и назывались – «братьями»). И символика, и ритуалы, и точная грань между «своими» и «чужими».

Кто умеет это в подростках увидеть и с этой потребностью работать, у того с ними получается. Хоть «Тимура и его команду» вспомнить, хоть коммунаров 1960-х годов, хоть Крапивина, хоть – из современных – «Гвардию тревоги» Мурашовой. У Макаренко этого много было – от довольно высокого уровня насилия внутри коллектива до запрета на «романтические отношения» (все девочки – сестры, как в сказке – «стань нам милою сестрою»). Ну, и ритуалы, конечно, хитроумные правила, форма, внутренняя иерархия. Самое то.

Это нужно, это заложено природой, это потребность возраста, без этого дети задыхаются. Всякий, кто работал в школе, знает, как тяжело иметь дело с 7–9 классами. Особенно с мальчиками. Все время не оставляет ощущение, что им не надо здесь быть. Они должны быть там, в лесу, в пампасах. Прыгать, бегать, драться, испытывать себя. Не нужен им учебный план, и ЕГЭ, и все вот это. И кто-то еще удивляется, что они срывают уроки? Девочкам легче – пребывание в школе вообще очень похоже на те инициационные испытания, которые предназначались девочкам. Терпение, неподвижность, молчание, безоговорочная покорность. А еще надо было все менструальные дни просидеть в крохотном шалашике, ни с кем не говорить, не шевелиться, ни на кого не смотреть. Чем не дисциплина на уроке? Так что они, можно сказать, свое получают.

А когда какие-то способы реализации перекрыты, потребность всегда находит выход в изуродованных формах. И мы получаем «Чучело», скинхедов, бешеных фанатов и много еще чего малоприятного.

Дети все равно объединяются, но это никто не называет «коллективом», потому что выглядит не комильфо. А по сути это и есть коллектив, только злой, объединенный негативной целью и не облагороженный присутствием мудрого жреца. А то и манипулируемый втихаря каким-нибудь «жрецом», цель которого – не помочь детям вырасти, а поюзать их молодую силу и безбашенность.

Проходит время, потребность реализуется – лучше ли, хуже ли, позитивно ли, негативно. Наступает юность. Принадлежать группе больше не хочется. Хочется быть взрослым, индивидуальностью. Можно и о ЕГЭ подумать. Если успел побыть подростком. Если нет, дети часто застревают в этой стадии «принадлежности другому миру», иногда лет до… до многих, в общем.

Коллективное воспитание – штука серьезная. Оно пугает, потому что сила действительно велика, а искусство управления этой силой похоже на виндсерфинг – надо оседлать волну. И именно потому его не особо приветствуют, предпочитая заблаговременно подменять суррогатами. Как это произошло, например, с тимуровским движением, которое из тайны превратилось в обязаловку, из него сразу ушла энергия и оно почило в бозе. Я уж молчу про всяких наших-ваших и прочих «пионэрах»…

Но даже если бы вдруг все захотели, чтобы оно было, не так-то это просто. Предки, напоминаю, выделяли на эту работу лучших. Самых-самых. С харизмой, опытом, смелостью. И где ж их столько взять? Макаренками поле не засеяно. Отдельные инициативы такого плана все время возникают, сколько-то живут и гаснут, и это правильно. Они и должны быть временными – это же возрастная потребность, она изживается. Только должны быть условия, чтобы все время возникали новые. Для новых детей. С какими-то другими идеями, целями, ритуалами, лишь бы живые.

4 мая 2010 г.

Ну, и последний кусок про коллективное воспитание.