Взрослые игры (СИ)

   Саванна - это почти как степь, только здесь встречались и деревья тоже. Одиночками и целыми группами произрастали они. Высокая желтая трава, выгоревшая на солнце, шуршала под днищем машины, с хрустом ложилась под колеса. Пахло хищниками и их жертвами. Раскаленный воздух дрожал, как фата-моргана, искажая реальность. Все казалось зыбким, как человеческая жизнь. По временам из этого марева, казавшимся далеким озером, вдруг выплывало дерево, низенький, но невообразимо толстый, бочкообразный баобаб или группа из тонких стволов, кроны которых переплетались, соединяясь в виде плоской крыши. В благодатной тени этих деревьев отдыхали какие-то огромные птицы. Распустив большие крылья, они важно ходили туда-сюда, гордо поглядывая по сторонам. Судя по их крючковатым клювам и облезлым шеям, это были орлы-стервятники. Их добычей - стервой - была падшая антилопа. К пиршественному столу подтягивались другие обитатели саванны: семейство гиен отвратительного вида, трупно-пятнистой расцветки и несколько мелких шакалов. Орлы тревожно забили крыльями, недовольно стали клекотать, но пришлось им отступать, отскакивать в сторону, под натиском мягколапых, зато клыкастых хищников.

   Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Мгонамба велел остановиться, стукнув несколько раз тупым концом копья об пол машины. Подкатили его приятели-людоеды на джипах. Гортанным голосом главный охотник отдал им такое распоряжение: "Бебенго макал я вак уякел, бега-бега нгамга ум батуна!". Погонщики сказали: "Йё-йё!" и укатили с глаз долой.

   Засада представляла собой барьер, составленный из двух поваленных деревьев. Чтобы не изжариться на солнце, был сделан навес из веток и пальмовых листьев. Кирьякидис плюхнулся на траву, скинул с головы шлем и сейчас же присосался к фляжке. Судя по запаху, это было спиртное. Заправившись изрядно, "грек" передал флягу Новелу, но ламгалдянин пить отказался, тогда спиртное было предложено землянину. Мгонамба, однако, тоже отказался, сказав, что он не дикарь - пить по утрам. Мистер Кирьякидис обиделся и, кажется, затаил злобу на землянина.

   Между тем главный охотник все более вызывал к себе уважение. Миссис Винески почти перестала его бояться, а Малк совсем сдружился. Они даже нашли какую-то тему для беседы. Мгонамба отвечал, дружелюбно показывая белые зубы. Иногда, когда ему не хватало слов на пиджине, он переходил на родной диалект, и тогда белые люди едва сдерживали смех, слушая его почти детское лепетанье: "Мгонамба мбемде бер-нак-бер накан кука бебе-бебе..."

   Но когда дело доходило до профессиональных навыков, Мгонамба из ребенка тотчас превращался в мужественного охотника. И давал толковые советы. Он правильно расставил охотников, показал, с какой стороны следует ожидать появления хищника, как надо обращаться с огнестрельным оружием. Сам же он предпочитал пользоваться своим копьем с оперенным концом. Это копье досталось ему от отца, отцу - от деда, а деду, соответственно, от...

   Когда взаимопонимание двух культур достигло апогея, Мгонамба, стесняясь, неожиданно попросил разрешения вынуть из носа кольцо.

   - Очень нос чешется от этого дурацкого кольца, спасу нет, - на классическом инглише признался главный охотник. Не слыша возражений, он судорожно выдернул кольцо из ноздрей и стал яростно чесать черный свой нос, поскуливая от удовольствия.

   - Так зачем же вы, голубчик, его носите? - удивилась Эмилия Винески.

   - Вынуждены, мэм. Это наш этнографический реквизит, - сознался Мгонамба. - Клиент желает видеть в нас дикарей, вот приходится рядиться...

   - Вы хорошо говорите по-английски, с прекрасным ново-оксфордским акцентом! - удивился Новел.

   - Я учился в Оксфорде, сэр.

   - Зачем же вы кривлялись, говоря на этом полудетском пиджине?

   - Все по той же причине, сэр. Для экзотики. Белый человек любит экзотику.

   - О да! - сказал Кирьякидис, отхлебывая из фляги, - экзотики здесь много... Кстати, и желающих поработать дикарями здесь тоже в избытке. Если в конторе "Кука и внуки" узнают, что Мгонамба имеет университетский диплом, его вышибут с работы. Им не нужны умники. Им нужны дикари-людоеды. Вы совершили большую ошибку, мистер Мгонамба, открывшись нам. Я могу случайно проговориться... И вообще, я приехал отдыхать, а вы портите мне впечатления... Это непрофессионально.

   - О, сэр, пожалуйста, не жалуйтесь в контору! - взмолился главный охотник, поспешно вставляя кольцо на прежнее место. - У меня больная мать!.. Семью кормить надо... Пожалуйста, сэр! Вы еще не знать, какой я есть людоед! Вчера я так разозливаться на свой жена, что чуть-чуть не ням-ням собственный бабушка!.. Честно-честно!

   - Мистер Кирьякидис! - возмутилась Эмилия. - Как вам не стыдно! Вы позорите звание цивилизованного человека...

   - Да пошутил я, пошутил, - заржал "грек", поднимаясь и надевая шлем.

   Он слегка отрыгнул, попросил прощения у миссис Винески.

   - Кажется, я немного перебрал, пойду облегчусь... то есть разомнусь...

   Кирьякидис удалился в высокую траву, за ним поспешил Мгонамба, что-то униженно лопоча на афро-инглише и бебекая на своем наречии.