Взрослые сказки

– Завтра утром постарайся не попадаться мне на глаза, умник взрослый! Я с тобой больше вообще никогда разговаривать не буду! – зло бросила ему в спину Валентина. Захотелось плакать. Она отвернулась, чтобы он вдруг нечаянно не заметил выступившие на глазах слёзы. Но открытие поразило: эти душившие её слёзы совсем не были слезами злости… Ей было жалко свою жизнь и прожитые в одиночестве годы – этот Григорьев задел самые тонкие струны её души. И уже два года он действительно нравился ей. Только она боялась в этом признаться даже самой себе.

Рано утром, когда уходила, она не стала его будить. Лишь оставила на столе записку: «Олег, сегодня я дежурю. Если почувствуешь себя хуже, позвони… Просто позвони. Валентина».

2013

Катя

Владимир считал себя хорошим человеком и бизнесменом. Давно остались позади лихие 90-е с прожитой жизнью плохого парня. Чужой жизнью. Сегодня Владимира устраивало всё: жена, сын, семейный достаток, интересная работа. Ему нравилась должность заместителя генерального директора большой коммерческой фирмы. Нравились доход, яхта с внедорожником, трёхэтажный дом в хорошем месте на окраине города. А самое главное, ему нравилась его спокойная жизнь – без стрельбы, без погонь, без ночных загулов и доступных женщин.

Нет, конечно, на работе его окружали красивые и умные женщины, но Владимир не позволял себе расслабляться. Он знал, что за мимолётным увлечением последуют переживания, разочарования, ненужные разговоры за спиной и довольно высокая вероятность того, что узнает жена. И тогда выстроенная годами цепочка жизненных ценностей может разорваться. Стоило ли за флирт даже с самой красивой девицей офиса платить такую цену?

Его же основной принцип: «Главное – спокойствие», работал безотказно.

Владимир никогда не пользовался маршрутными такси. Путь до работы лежал неблизкий – почти через весь город – и всегда выручали собственный внедорожник или служебный автомобиль. Но в тот день в его планы вкралось непредвиденное обстоятельство.

Владимир, как обычно, поднялся рано, посмотрел на спящую жену, заглянул в комнату десятилетнего сына, стараясь его не разбудить, умылся и спустился на первый этаж, чтобы на кухне приготовить себе завтрак. Пятнадцать лет семейной жизни наложили отпечаток на его твёрдый характер, на когда-то весёлый и буйный нрав. Всё вроде бы складывалось хорошо, но иногда тупое чувство тоски и безысходности загнанного в ловушку зверя пробивалось сквозь толстую прослойку прожитых лет. Чего-то недоставало. Глотка свежего воздуха, что ли, яркого лучика ласкового солнца, лёгкого дуновения ветерка? Тогда Владимиру начинало казаться, что он живёт не своей, какой-то простерилизованной жизнью.

Уже надев костюм, он словами «Малыш, пора вставать! Собирай сына в школу» разбудил супругу и включил в спальне телевизор. Кинув с порога обычное «До вечера!», Владимир прошёл в примыкающее к дому помещение гаража.

Неприятный сюрприз ждал его там: верный серебристый внедорожник стоял со спущенным задним колесом. Времени на то, чтобы переодеваться, заниматься заменой колеса на запаску, затем мыться и снова одеваться, уже не оставалось – до начала совещания у генерального оставалось полтора часа. Утренняя дорога до работы занимала час. Это на машине. Но о служебном автомобиле уже не могло быть и речи – пока он приедет…

Владимир выругался про себя и стал набирать по мобильному телефону номер вызова такси. Трубка проинформировала дежурным женским голосом, что ближайший свободный транспорт будет не ранее двадцати минут. Владимир позвонил в другую фирму. Ответ последовал, что свободных машин нет. В следующей фирме – то же.

Владимир сплюнул в сердцах «Что за город!..» и отправился на трассу ловить проезжающие маршрутки. По его расчётам он ещё успевал к началу совещания у генерального.

«Газель» с нужным номером маршрута на лобовом стекле не заставила себя долго ждать. Владимир поднял руку, и жёлтая металлическая коробка неуклюже затормозила у тротуарного бордюра. Прошуршав расхлябанной дверью, она разинула квадратную пасть, приглашая Владимира во внутрь своего чрева.

В тускло освещённом тесном салоне оказались незанятыми два последних кресла. Владимир, согнув спину и опустив пониже голову, протиснулся по узкому проходу между мужскими и женскими ногами на одно из свободных мест.

Устроившись кое-как на узком и жёстком сиденье – осмотрелся. Разновозрастный пассажирский контингент не представлялся интересным, и Владимир стал смотреть в окно.

Он откровенно мучился две остановки, потому что кресло оказалось на редкость неудобным, в непривычно тесном замкнутом пространстве трясло и качало, а нижняя половина тела считала все ямы и рытвины, попадающиеся на дороге.