Взрослые сказки

Наталья Изотова Взрослые сказки

Глава 1

Я не знаю точно, когда это произошло. Когда эта дурацкая идея (в тот момент она казалась мне очень удачной) полностью захватила мои мысли. Понимаете, дело в том, что каждый более-менее состоявшийся журналист должен в своей жизни написать книгу. Не какую-нибудь биографию или комнатное исследование, а собрать материал, беря интервью у живых людей. Поездить поспрашивать, пособирать сплетни и попробовать подсунуть под них факты. И опа — интрига готова, Кеннеди инсценировал свою смерть! Ну, как пример.

Я не замахивался на политику, меня прельщало совсем другое — сказки. Друзья постоянно подшучивали над этим, повторяя, что нам с женой стоит завести детей и рассказывать сказки им, а не платежеспособным гражданам, но я всегда находил в себе терпение объяснить, что это будет особая, полная версия сказок. То, что не стоит слушать детям.

И какое-то время я действительно искал материал. Но успехи мои были сомнительны: все источники, претендовавшие на роль первого варианта повествования, кишели тем, что так любит чистенькое современное общество: насилием и извращением. Жена, просмотрев мои выборки, презрительно скривилась и отметила, что, если я захочу когда-нибудь сделать карьеру в качестве сценариста фильмов для взрослых, то эти наработки вполне подойдут. Выставлять же их на всеобщее обозрение крайне неразумно. Я с ней полностью согласился.

Сложно объяснить критерии, по которым я пытался вычислить настоящую сказку. Это было подобно интуиции. И все же мои старания оказались тщетны. Я не знал, куда ехать, что искать, с кем говорить. Со временем мой запал подостыл, но мысль все еще продолжала настойчиво преследовать.

А потом случилось одно маленькое событие, вроде бы незначительное, но изменившее всю мою жизнь. Мой хороший приятель Фабрис давно уже женился и завел детей. Их старшая девочка, замечательная смышленая малышка, в этом году перешла уже в средние классы. И вот однажды вечером он позвонил мне и подавленным голосом спросил, не знаю ли я хорошего детского психолога, так как он помнит, что я собирал материал на эту тему, в том числе по отзывам родителей. Та статья уже была напечатана, но он, видимо, не интересовался этим изданием. Конечно, я тут же отыскал несколько визиток и продиктовал ему телефоны, поинтересовавшись, что же произошло.

— Малышке Люси совсем плохо, — был ответ. — Она никак не может успокоиться, сидит на диване, поджав ноги, и вся дрожит. Она уже давно спит без ночника, но сегодня не разрешает нам выключать верхний свет. Марго не отходит от нее, но они обе уже измотаны….

— А что случилось? — удивился я, вспоминая всегда бойкую и жизнерадостную Люси. — Ее кто-то обидел?

— Все, что мы смогли выудить из нее — девочка из той деревни, Эстер, рассказала ей какую-то страшную сказку. Я говорил, что дружба с этой дикаркой добром не кончится! Я уже звонил ей домой, но никто не берет трубку.

— Сказку? — удивленно повторил я.

— Господи, Ланс, как ты можешь думать сейчас…

— Нет-нет! — вовремя спохватился я. — Просто я хотел сказать, что это звучит абсурдно! Послушай, везите ее в больницу, пусть ей и жене дадут успокоительное. А психолог уже завтра. И, как все закончится, заходи ко мне на рюмку коньяка.

— Хорошо.

— Держись, приятель. Удачи.

Я повесил трубку и еще долго в задумчивости стоял у письменного стола.

Через день я уже ехал в ту самую деревню, откуда прибыла эта Эстер. Жена, обычно во всем поддерживавшая меня, оказалась против этого путешествия, но так и не смогла объяснить причину, поэтому вынуждена была меня отпустить, дав честное слово не рассказывать никому о месте и цели моей поездки. А путь оказался неблизкий. Шаткий автобус бежал по горной дороге, на поворотах почти свешиваясь над обрывом, и я все время ловил себя на том, как представляю, будто мы кубарем катимся вниз. Люди, в начале путешествия занимавшие все места в салоне, постепенно выходили на неприметных остановках — просто на каком-то отрезке дороги, даже кармана или лавочки там не было, и наконец я остался совсем один. Водитель пару раз оглянулся назад и скорчил недовольную мину, когда понял, что ему придется ехать до конечной.

Дорога стала хуже, но теперь по обеим сторонам тянулся лес, и от этого мне было чуть спокойнее. Автобус, рассерженно подпрыгивая на выбоинах, наконец затормозил в тупике — небольшой круглой площадке, где стоял деревянный стол и лавки под резным навесом — когда-то, скорее всего, красивые, но сейчас рассохшиеся и грязные. Водитель молча открыл двери, и я вышел, ощущая затылком его пристальный взгляд. Как только обе мои ноги коснулись земли, двери за моей спиной захлопнулись и автобус, развернувшись, помчался назад.