Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Третья причина заключалась в том, что контроль за движением капитала был несовместим с валютным союзом, чей дух и букву он нарушал. Весь смысл еврозоны (и любой другой зоны с общей валютой) сводится к тому, что деньги перемещаются в ней беспрепятственно. Если я введу контроль за капиталами в первый же день работы нашей администрации, как мне осуждать ЕЦБ за угрозы проделать то же самое? В миг, когда я это сделаю, все обвинения против меня и правительства СИРИЗА – в нежелании присоединяться к единой Европе, в стремлении подготовить страну к «Грекситу», в намерении разрушить еврозону – окажутся оправданными. Более того, наши собственные граждане станут недоумевать: почему правительство, которое вроде бы хотело добиться справедливого соглашения в рамках единой валютной зоны, мешает снимать деньги с банковских счетов и переводить их в другие страны того же валютного союза? Словом, мы проиграем еще до начала переговоров.

Другое предложение о том, как правительству СИРИЗА выиграть время в ходе переговоров, поступило – это важно – от Томаса Майера, бывшего главного экономиста «Дойче банк». Он советовал ввести в Греции вторую валюту параллельно евро, чтобы обеспечить оборот капитала и обрести свободу маневра. Идея была интересной, но я уже рассмотрел ее как способ победить кризис еврозоны и отверг в 2010 году[106]. Суть идеи заключалась в том, что повышение заработной платы, призванное компенсировать меры жесткой экономии, должно быть привязано к новой валюте, обеспеченной государственным долгом. Конечно, новая валюта немедленно девальвируется по отношению к евро. Таким образом, греческие зарплаты и пенсии немного подрастут, а стоимость греческого труда в евро снизится в сравнении с трудом немецким, французским или португальским, что сделает Грецию более конкурентоспособной.

Я назвал Томасу Майеру две причины, по которым мы не могли согласиться на введение параллельной валюты. Во-первых, «партии и интересы, нам противостоящие, уже сеют панику, утверждая, что у нас имеются тайные планы вывести Грецию из еврозоны, лишить людей их сбережений и направить Грецию по пути превращения в новую Аргентину. Пропагандистская ценность вашего предложения для наших оппонентов будет поистине занебесной». Во-вторых, в параллельной валюте не было необходимости, поскольку система параллельных платежей, над которой я работал, обеспечивала нам необходимую гибкость.

Много месяцев спустя мне стало ясно, что эти две меры – контроль за движением капитала и параллельная валюта – будут использованы против меня министром финансов Германии доктором Вольфгангом Шойбле. Принятое на раннем этапе решение отказаться от использования оружия противника доказало свою правоту, однако вскоре после того, как я подал в отставку с поста министра финансов, меня обвинили в составлении «дьявольских» планов по внедрению этих мер.

C’est la vie[107] в Подкормистане.

Умеренная сосредоточенность

По мере приближения выборов становилось все важнее отправить два сообщения Марио Драги и остальному «официозу» ЕС и МВФ: об умеренности и о нашей сосредоточенности на цели; мол, можете считать, что я располагаю нужными полномочиями для переговоров о реструктуризации долга, и у всех нас есть неплохой шанс изящно решить проблему, предоставив Греции возможность развиваться, но не нарушая правил ЕЦБ, и, что немаловажно, это решение может быть подано Ангелой Меркель упрямому бундестагу как ее собственная wunderbar[108] идея. Но не стоит заблуждаться: мы не сдадимся, даже если вы закроете греческие банки.

Семнадцатого января 2015 года, за неделю до выборов, я опубликовал в официальном статусе кандидата в члены парламента от Больших Афин пресс-релиз, в котором изложил свои предложения по реструктуризации государственного долга Греции. Во-первых, следовало разделить его на четыре основные составляющие:

1. Деньги, положенные ЕЦБ в форме облигаций, приобретенных в 2010/2011 годах (так называемые облигации SMP, которые обесценились бы на 90 % в 2012 году без вмешательства ЕЦБ)[109].

2. Самая крупная доля (60 % от нашей общей задолженности), причитающаяся остальной Европе по двум кредитам.

3. Малая доля МВФ (около 10 % нашей горы долгов).

4. Долги перед частными инвесторами после ревизии 2012 года (около 15 % от общей суммы долга).